спускать с них глаз — уже скоро Рождество и День подарков, а у него было несколько обязанностей, связанных с имением. И мальчишки не отнесутся к его строгому запрету серьезно. В их возрасте никогда не принимаешь запреты всерьез. Он не принимал.
Но девочки совсем другое дело.
Мартин тяжело вздохнул, вспоминая слезы херувима. Он вовсе не хотел напугать бедняжку. Да и мисс Бэнкрофт тоже.
Он снова тяжело вздохнул. Дьявольщина. Он все погубил. Мисс Бэнкрофт больше не станет нежно улыбаться ему.
Вероятно, это и к лучшему. В конце концов она узнает о сплетнях и отнесется к нему, как и все остальные. Даже если и нет, он не позволит женщине войти в его жизнь. Так что для него лучше, если она перестанет все больше и больше нравиться ему. И он перестанет слишком часто думать о ней.
— Милорд, не могу ли я поговорить с вами?
Мартин чуть не потерял сознание, услышав этот мелодичный голос. Неужели эта женщина читает чужие мысли? И что она задумала, пробравшись тайком к нему в кабинет? У него были свои причины находиться в этом крыле дома, черт побери!
— В чем дело, мисс Бэнкрофт? — сквозь зубы спросил он, надеясь, что такой тон отпугнет ее и избавит его от нравоучительной лекций. Но она, казалось, приободрилась. Так как вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
— Мне надо поговорить с вами о детях.
— Мне тоже. И это поможет, пока еще никто не пострадал.
Мартин посмотрел на нее, и у него перехватило дыхание.
Без очков мисс Бэнкрофт выглядела совсем по-другому, не такой неприступной, как школьная директриса. Она не поражала красотой, но у нее были чудные глаза, ее кожа сохранила девическую гладкость, вызывавшую в воображении весенние персики, мягкие, нежные персики, в которые так и хотелось вонзить зубы. А ее роскошная фигура…
— Где ваши очки? — резко спросил Мартин, лишь бы не думать, что бы ему хотелось сделать с такой фигурой, как у нее.
— А где ваш сюртук? — вопросом ответила Элли, напоминая ему, что он одет не так, как следует быть одетым джентльмену, принимающему у себя даму.
Мартин сдержал порыв принять более презентабельный вид. В конце концов, он не просил ее являться к нему в кабинет.
— Он там, где я всегда держу его, когда не ожидаю гостей. Скажите, а вам всегда нужны очки?
Элли озадаченно посмотрела на него.
— Я бы их не носила, если бы они не были нужны.
— Сейчас вы без очков.
— Правда, — вздохнула она. — Дело в том…ну…я подумала, мне легче будет разговаривать с вами, если я не буду вас видеть.
Не такого ответа он ожидал. Сегодня днем она казалась такой уверенной в себе. И каким образом без очков ей легче разговаривать с ним?
— И вы поступаете так с каждым мужчиной или только со мной?
— Только с мужчинами, которые действуют мне на нервы.
Он действовал ей на нервы? Конечно, действовал. И на большинство женщин.
— Но я пришла поговорить не об этом.
— Я так и не думал, — сухо сказал Мартин.
— Прежде всего я поняла, что мы доставляем вам большие неудобства.
— Вы и представить не можете, — пробормотал он себе под нос.
Прелестный румянец вспыхнул на ее щеках.
— Уверяю вас, мой отец будет рад оплатить все расходы, которые вы понесли из-за нас: еда, доктор и все прочее.
— Мне не нужны деньги вашего отца. — Мысль, что она пытается заплатить ему, снова возмутила его.
— Конечно, нет, но это лишь справедливо — вознаградить вас за…
— Не нужны мне ваши деньги, черт вас возьми! Здесь не гостиница, мисс Бэнкрофт, где вы даете приказания и платите за их выполнение. И вам приходится обходиться тем, что я могу предложить. А если вы не можете, то вольны уехать в любое время.
Элли криво усмехнулась:
— Вы прекрасно знаете, что пока это невозможно.
— В таком случае вы должны смириться с плохим гостеприимством.
— Я не сказала, что оно плохое! — Она явно теряла терпение. — Боже, вы такой вспыльчивый. Вы разозлите даже каменное сердце, как говорил Софокл.
Мартин удивился:
— Вы цитируете Софокла? Что же вы за богатая невеста?
— Так получилось, что я много читаю, — оправдалась она. — Большей частью поэзию. Вы могли бы узнать об этом раньше, если бы поговорили с нами за обедом, вместо того чтобы кричать и ругаться. — Она скрестила на груди руки. — Именно поэтому о вас и распускают сплетни. Вам не приходило в голову, что люди, возможно, называют вас Черным Бароном потому, что у вас черная душа?
Если бы она только знала!
— Благодарю вас за комментарии к моему характеру, мисс Бэнкрофт. А теперь прошу извинить…
— Я еще не закончила, — спокойно сказала она. — И как я уже говорила, мы очень благодарны вам за то, что в трудную минуту приютили нас. — Она многозначительно помолчала.
— Но?..
— Но это не дает вам позволения пугать детей.
Ему страшно не нравилось, когда она оказывалась права.
— Я не собирался пугать их, — раздраженно сказал Мартин. — Я только хотел убедиться, что они не подойдут к моему сараю и вы, может быть, захотите помочь мне в этом.
— Ради Бога, да что там такого важного в вашем драгоценном сарае?
— В нем полно взрывчатых веществ.
— Взрывчатых веществ? — Элли широко раскрыла глаза. — Да зачем вам держать взрывчатку в своем сарае?
— Я работаю над предохранителями, чтобы сделать их более безопасными в шахте. Необходимы эксперименты с черным порохом, серой и подобными веществами, и все они очень опасны.
— Но почему здесь? Почему не там?
— Потому что в шахте слишком многие смогут иметь к ним доступ. — Как это случилось с Рупертом. — Здесь мне проще следить за ними. Мои слуги знают, что будут уволены, если подойдут к сараю или позволят кому-нибудь приблизиться к нему. — Мартин мрачно посмотрел на нее. — Но с вашими кузенами может возникнуть проблема, поскольку известно, что мальчишки непредсказуемы.
Это, казалось, немного успокоило ее.
— А если вы просто расскажете им, что такое взрывчатка…
Мартин усмехнулся.
— Правильно. Рассказать группе любопытных мальчишек о том, что совсем рядом находится сарай, полный удивительных химических веществ. Это все равно как поднести спичку к пороху. Разве вы не заметили, как разгорелись у вашего кузена глаза, когда он спросил, не храню ли я там ружья? Неужели вы вообще ничего не знаете о мальчиках их возраста?
— Нет, не знаю! — В ее голосе слышалось отчаяние. — Я не привыкла заботиться о них!
Это была правда. Как узнал Хаггетт, у их няни хватило ума уклониться от присмотра за непоседливыми детишками в праздничные дни. И едва ли Мартин мог ожидать, что их богатая кузина достаточно компетентна, чтобы занять ее место.
— В таком случае вот вам маленький урок, — сказал он. — Мальчики в этом возрасте любят что- нибудь взрывать. Я, например, любил. И прежде всего из-за этого и заинтересовался взрывчатыми
