– Да, там. – Толстяк Иштланкалатль засмеялся. – Только здесь ближе. А вот и воины… Ну что, присоединитесь к нам, парни?
Насколько смог заметить Асотль, воины на этот вопрос не прореагировали никак, что, впрочем, ничуточку не смутило служителя культа.
– Давно, давно уже пора, – громко произнес тот и, обняв беглеца за плечи, шепнул: – Ух, скоро мы повеселимся! При храме есть такие девочки… Рабыни… Они с достоинством будут ублажать нас всю ночь во славу великого бога.
– Девочки? – пьяно засмеялся гость. – Это неплохо.
Ну, еще бы плохо!
Асотль чувствовал, что опьянел, и опьянел сильно, в конце концов, его организм – организм юного индейского парня – еще не привык к действию ударных доз алкоголя.
– Вон сюда, вниз…
Воины по знаку жреца, поднатужившись, отвалили какую-то тяжелую с виду плиту. Ничего себе вход – интересный.
Из храмового подземелья внезапно пахнуло смрадом – запахом давно не мытых тел и мочи.
– Сюда? – Асотль остановился у низенькой крутой лестницы, едва заметной в призрачном свете луны.
– Сюда, сюда, – ласково отозвался жрец и, ухмыльнувшись, вдруг резко толкнул юношу в спину.
Глава 12
Как становятся воинами
Пестрая молодежь, пришедшая сверху, снизу, с юга и севера, быстро сплавлялась в компактную массу товарищества.
Больно ударяясь коленями и локтями о каменные ступеньки, Асотль кубарем полетел вниз, едва не сломав себе шею. Плита высоко над головой вмиг задвинулась обратно, погасив и луну, и звезды.
Усевшись на корточки, юноша покачал головой: спертый воздух мало способствовал быстрому протрезвлению.
Чу! В подземелье явно кто-то был! Ну, еще бы…
Такие же пленники, томящиеся здесь, дабы очень скоро быть принесенными в жертву Уицилопочтли, грозному и жестокому богу, покровителю воинов… И ацтеков.
Вытянув вперед руки, молодой человек наткнулся на чье-то тело и негромко спросил:
– Кто здесь?
– А кто тебе нужен? – неожиданно послышался в ответ молодой насмешливый голос. – Тут все полутрупы, можешь не сомневаться!
– Зато ты, я слышу, живее всех живых. – Асотль усмехнулся. – И что тогда здесь сидишь? Нравится?
– Отсюда нет выхода, – чуть помолчав, уже менее уверенно произнес незнакомец и, понизив голос, добавил: – Я уже пытался…
– Так попытайся еще раз! Вас… Нас ведь все равно рано или поздно убьют… Ты очень хочешь оказаться на алтаре Уицилопочтли?
– Не очень, – честно признался пленник.
– Тогда не сиди, вставай… Иди на мой голос – над нами должен быть вход… – Юноша и сам поднялся на ноги, вытянул вперед руки. – Вот! Ступеньки… Правда, скользкие, узкие… Ну-ка, помоги! Да где ты есть- то?
– Иду, иду, – голос слышался уже совсем рядом. – Ничего, правда, из твоей затеи не выйдет…
– Попытка не пытка!
– Ха! Клянусь Камаштли, неплохо сказано.
– Камаштли? Ты что, тлашкаланец?
– Нет, просто охотник.
Ну да, ну да… Особо почитаемый в далекой Тлашкале бог здесь, в предгорьях, считался обычным покровителем охоты.
– Помоги… Просто поддержи меня… Оп!
Почувствовав поддержку, юноша поднялся по лестнице на две ступеньки… И уперся головой в каменную плиту… Которую тут же попытался приподнять руками… Ага! Как же! Тут поможет разве что домкрат-трехтонник…
– Напрасные хлопоты, – снова сказали внизу.
Асотль хотел было раздраженно сплюнуть, да побоялся попасть в кого-нибудь. Черт! Плита-то не подавалась… Хотя…
– А если других позвать? Тут вас сколько?
– Семеро. Но они все – крестьяне, я один охотник.
– Ну и что, что крестьяне…
– Им ничего не надо. Будут тупо сидеть и ждать – все в руках богов! – последнюю часть фразы незнакомец произнес с едким сарказмом, видать, соратники по узилищу его давно достали своей непрошибаемой инертностью и покорностью судьбе.
Действительно… Крестьяне…
Юноша принюхался и явственно ощутил порыв свежего воздуха. Ага, значит, все-таки есть выход! Неплотно задвинули плиту. Ну да, ну да, вот она – полоска звездного неба! Еще чуть-чуть бы – ну каких- нибудь сантиметров пять-десять – и как раз пролезть.
– Ну? – с нетерпеливой надеждой спросили снизу. – Чего замолк? Что там?
– Думаю, можно вылезти. Только бы сдвинуть плиту… А ну, держи крепче…
Асотль поднатужился, напрягая все мускулы… И сам себе командовал:
– И-и-и – раз! И-и-и – два…
Кажется, плита чуть дернулась, поддалась! Ну, еще немножко… И-и-и – раз… Ага!
– Хху-у… – Асотль остановился перевести дух.
– Устал? Давай я попробую!
– Тебя хоть как звать-то?
– Сипак-охотник.
– А я – Асотль. Ну, давай, Сипак, лезь. Смотри не споткнись.
– Не беспокойся…
Горячее тело змеей скользнуло рядом… Сипак тяжело задышал, завозился…
И через некоторое время опустился рядом, шепнул:
– Кажется, поддается.
– Отдохни, моя очередь…
И-и-и – раз…
И-и-и – два…
Эх, навались, ухнем!
Поддается, поддается, куда денется?! Еще немного, еще чуть-чуть… Ага… Вот над головой уже не узкая полоска из звезд – уже широкая, уже целый мир!
Уже, кажется, можно протиснуться… Попробовать? А почему бы и нет? Ого! Голова-то проходит!
– Эй, Сипак… Подтолкни-ка…
Края каменной плиты больно царапали плечи и грудь, сдирая в кровь кожу, Асотль упрямо лез, не обращая внимания на боль, – в этом мире на нее никто не обращал внимания…
Еще чуть-чуть!
– Толкай, толкай, Сипак!
Ну… Ну…
Есть!!!
Подтянувшись, Асотль ужом выскользнул наружу. Ура! Получилось! Вышло!
Сердце билось, едва не выскакивая из груди. И куда-то улетучился хмель.
