Очевидно, благодаря ему, группа будет осторожничать, нравится это ей или нет.
Она вся кипела, пока они провожали дам. Как только те ушли, она сердито посмотрела на Саймона.
— Ты нарочно это делал, да?
Он одарил её самым невинным взглядом.
— Что?
Луиза направилась к лестнице.
— Упомянув Раджи, отвлёк их от политики. Потом… старался соблазнить меня с помощью ноги.
— Я бы попытался соблазнить тебя еще чем-нибудь, но подумал, что дамы отнеслись бы неодобрительно, перетащи я тебя себе на колени.
— Пропади ты пропадом, Саймон…
Он остановил её поцелуем, сгребая в объятия, прежде чем она даже успела среагировать. На минуту она поддалась опьяняющей сладости его рта.
Затем Луиза прервала поцелуй и оттолкнула его.
— Ты целуешь меня с одной лишь целью — удержать от разговора о политике, — она заспешила вверх по лестнице. — Точно так же, как приплёл Раджи, чтобы сбить собрание с курса.
Саймон с легкостью поспевал за ней.
— Я, право, не изощрен до той степени, что ты мне приписываешь. Правда в том, что я провёл весь день, думая о мгновении, когда смогу вернуться домой и заняться любовью со своей женой.
Она растаяла от хриплого замечания. Будь проклят её муженек-распутник.
Луиза добралась до следующего этажа и направилась в его кабинет, но он преградил ей дорогу.
— Но я же принял участие в вашем собрании, — сказал Саймон. — Выслушал мнения дам и тщательно обдумал их. Учитывая разницу в наших взглядах — и тот факт, что мои мысли были заняты ещё кое-чем — смею сказать, что я был воплощением любезности.
Она скрестила руки на груди.
— Пока дискуссия шла в нужном тебе русле. Как только ситуация изменилась, ты использовал одну из своих уловок и отвлек женщин, чтобы иметь возможность склонить их к своей точке зрения.
Саймон, вздыхая, тихо чертыхнулся.
— Не хотелось бы говорить, но ты единственная, кто желает гнаться за радикализмом. Даже миссис Харрис сохраняет объективность. Чего не делаешь ты по одной лишь причине — я не одобряю радикализма — это тебя злит, и ты не соглашаешься со мной.
— Неправда! — возразила Луиза, несмотря на крупицу истины в его словах. — И более того…
Он снова её поцеловал, однако, на сей раз придерживая её голову, чтобы во всей мере завладеть ртом. Когда Саймон отстранился, она смерила его потрясённым взглядом.
— Играешь не по правилам, — пожаловалась Луиза. — Ты бы никогда не применил подобную тактику ни к одному из своих политических противников.
Он тихо засмеялся.
— Представляешь реакцию Сидмута, выкини я такой фортель?
Луиза затаила дыхание.
— Сидмут тебе не противник.
Саймон замер, осознав, что произнёс.
— Я… не то имел в виду, как это могло показаться.
Чёрта с два, не то.
— Значит, ты действительно согласен с политикой Сидмута? Ты хочешь, чтобы он оставался на своей должности?
— Сидмут — это необходимое зло. Я должен играть по его правилам — и по правилам короля — если хочу стать премьер-министром.
— А после? — Луиза припомнила, что он был не на той стороне в вопросе парламентской реформы. Возможно, не только в этом вопросе. — Войдет Сидмут в состав твоего кабинета, стань ты премьер- министром?
Саймон надолго задумался.
— Нет.
Когда Луиза просияла, он добавил:
— Но я не желаю, чтоб об этом стало известно, даже твоим друзьям. Понятно?
— Совершенно, — воскликнула она, слишком взволнованная, чтобы сдержать свое восхищение.
— Я серьёзно, Луиза. Ни слова.
— Мой рот на замке, — весело произнесла та.
— Я не могу немедля лишить должности Сидмута. Нужно время и тонкий расчёт…
— И терпение, и обдуманность, — сказала Луиза, теперь уже в состоянии поддразнивать его. — Да, я понимаю, мой осторожный супруг. Но как ты собираешься это провернуть? Кого ты хочешь поставить вместо него? Ты всерьёз решил его выкинуть?
Саймон крепко поцеловал её, и отступил с горящими глазами.
— Мы можем обсудить это завтра? — подтянув её ближе, он упёрся в неё своей восставшей плотью. — Сейчас у меня на уме вовсе не политика.
И любимый мужчина заслужил награду, после поразительного откровения.
— Безусловно, муж мой, — Луиза кокетливо улыбнулась ему. — Дай мне десять минут, я подготовлюсь к твоему приходу. — Развернувшись, она метнулась вверх по ступенькам.
— Я великолепно справляюсь с твоей одеждой, ты же знаешь, — произнес Саймон, следуя за ней по пятам.
— Ты разорвёшь мне платье, — запыхавшись, говорила она. — И, к тому же, шокируешь мою горничную.
Слава небесам, за её горничную, чьё присутствие держало Саймона на расстоянии, пока она вставляла тампон.
Он что-то сзади проворчал, и она ускорила шаги. Это явно не та ночь, чтобы испытывать его терпение. Кроме того, у её ног выросли крылья от его признаний. «Саймон хочет сместить Сидмута!»
После того, как он ранее признался в поддержке парламентской реформы, Луиза начала думать, что он не такой уж закоснелый заядлый тори, как она предполагала. Хотя Саймон и разделял представления тори о радикалах, она была уверена, что могла бы изменить его мнение о них, как только он прислушается к словам Годвина.
Завтра. Потому что сегодня ночью она собиралась получить наслаждение, лёжа в объятиях мужа.
Глава 22
Даже без помощи камердинера, которого Саймон отпустил сразу, как вошёл в спальню, Саймон разделся и натянул свой халат за пару минут. Он не соврал Луизе — похотливое животное — вот кто он, он думал об этом весь день. Он только молился, чтобы его тяга к ней уменьшилась со временем, потому как в данный момент это было сущим мучением.
