Но не успел он отвлечь собеседника, как Трасбат произнёс:
— Это касается Ливерпула. И его кабинета.
Застигнутый врасплох, Саймон вглядывался в лицо Трасбата, но ничего не прочёл в слезящихся стариковских глазах.
— В самом деле, щепетильная тема.
— Некоторые из нас… то есть… вы, наверное, осведомлены, что за последние годы в Англии сложилась взрывоопасная ситуация.
— Да.
Более чем хотелось бы, учитывая, что по этой причине разрушился его брак.
— Некоторые из нас полагают, что правительству нужны перемены — пришло время.
Саймон сморгнул. Неужели Сидмут с Каслри уже начали сосредотачивать силы?
— Совершенно верно, — уклончиво ответил он.
— Речь не о премьер-министре, вы же понимаете. У Ливерпула есть недостатки, но он неплохой руководитель. Народ поддержал бы его, если бы не Сидмут и Каслри. Именно их проклинают массы за недавние волнения, и поделом.
Саймон опрокинул изрядный глоток портвейна и откинулся на спинку кресла. Подобного поворота он не ожидал.
— И что конкретно предлагаете вы с вашими друзьями?
— Мы побеседовали с Ливерпулем, разумеется, осторожно. И он, кажется, согласен с тем, что этим двум министрам следует уйти с поста. И даже не прочь рассмотреть более умеренные кандидатуры на их место.
— Неужели? — в замешательстве произнёс Саймон. И как же он прошляпил такую на редкость лихо закрученную интригу?
Ответ прост: его отвлекли жена, король и Сидмут. Они, похоже, верили, что Ливерпуль в полной осаде у обеих палат — общин и лордов — но, очевидно, не заметили истинного положения вещей.
— Кого вы с друзьями прочите в новые министры?
— На пост министра внутренних дел — Роберта Пила, разумеется, — Трасбат салютовал бокалом Саймону. — У вас с женой не должно быть возражений, учитывая, что Пил поддерживает тюремную реформу.
— Да, я бы и сам выбрал Пила.
— Министром иностранных дел мы видим Джорджа Каннинга, — продолжил Трасбат.
— Каннинг! — воскликнул Саймон. — Король будет не в восторге.
— Согласен, но мы и не думали с ним советоваться. Ливерпуль намерен преподнести это как свершившийся факт. Королю ничего не останется, как согласиться, когда ему объяснят насколько это мудрое решение.
— Понятно. — Подобный поворот событий неприятно удивил Саймона.
— Каннинг — блестящий политик.
— Несомненно, — поддакнул Саймон. Хотя однажды Каннинг не согласился на должность премьер- министра, министром иностранных дел он, вероятно, не откажется стать. К сожалению, он выступает против парламентской реформы, но, возможно, его удастся убедить, и он изменит позицию. По крайней мере, остальные реформы он поддерживает.
К удивлению Саймона Трасбат сделал большой глоток портвейна:
— И… э… мы тут размышляли, что и вы можете подумать над должностью.
У Саймона заухало в груди:
— О?
— Военного министра. Учитывая накопленный вами опыт в Индии, мы посчитали, что вы будете полезны в данной области, — Трасбат пронзил его взглядом. — Поскольку вы стремитесь однажды стать премьер-министром, такая должность — превосходный старт. Перед тем, как Ливерпуль добровольно уйдет в отставку. Что при текущем беспорядке в стране, надеемся, случится не слишком скоро.
Интересно, знает ли Трасбат, что Сидмут с Каслри намерены сместить Ливерпула? Наверняка нет, иначе ни за что не стал бы заводить об этом разговор с человеком, которого они хотят поставить на место Ливерпула.
Но они, вероятно, понимали, что подозрения уже витают в воздухе. Потому и сделали своё предложение, чтобы обыграть остальных и привлечь Саймона в свой лагерь. В обмен на его душу и беспрекословное подчинение ему жены.
Он глотнул портвейна, ошеломленный тем, что мир его покачнулся. Если только Трасбату и его соратникам удастся…
— Вам, правда, по плечу такие изменения? Добиться отставки обоих, и Сидмута и Каслри?
— Да. Особенно, если вы присоединитесь к нам. Поначалу, когда вы вернулись, мы не знали точно, кто ваши союзники, учитывая вашу прошлую дружбу с королём. Тогда в моём доме вы ясно дали понять, что выступаете против радикальных кандидатов, но я не был уверен, не подадитесь ли вы в другую крайность. Особенно, в свете вашей связи с Монтитом.
— Моим дедом?
— Он всегда неизменно стоял горой за Сидмута.
Для Саймона это оказалось новостью. К тому времени, когда он достиг возраста, который позволял ему занять место в парламенте, его дед уже давно ушёл с поста премьер-министра. Мурашки побежали по спине, когда Саймон вспомнил слова Луизы. Что он превращается в своего деда. Боже, помоги ему.
Внезапно Саймону пришло на ум, что Трасбату столько же лет, сколько было бы деду, будь он жив.
— Вы знали моего деда?
— Нет, лично не знал.
Судя по резкому тону, Трасбат что-то скрывал.
— Но знали достаточно, чтобы не одобрять, — предположил Саймон. Трасбат насторожился и Саймон добавил: — Я всё понимаю, поверьте. И мне очень хотелось бы услышать ваше искреннее мнение о нём.
— Он был сильным политиком, прозорливым переговорщиком и блестящим оратором, но…
— Но?
Трасбат нахмурился:
— Однажды на приёме я нечаянно услышал его разговор с леди Монтит. Его поведение было совершенно неджентльменским. Более того, я бы постыдился говорить такие… ужасные вещи моей Лилиан.
— «Неджентльменский». Весьма проницательная оценка характера моего деда.
— Но могу сказать, что вы другой, сэр, — продолжил Трасбат. — Более того, меня поразило, как вы ведете себя с женой. Можно многое сказать о человеке, потому как он обращается с женщинами, которые находятся на его попечении, не правда ли?
— Полагаю, вы правы, — произнёс Саймон, кровь стучала в его ушах.
Трасбат глянул на свои часы:
— К слову о супругах, я пообещал своей, что сегодня вечером обедаю дома, — он вопросительно посмотрел на Саймона. — Как насчёт упомянутого вопроса…
— У меня есть день на размышления, сэр?
— Разумеется, — он встал. — Полагаюсь на ваше благоразумие.
Саймон изобразил улыбку:
— Непременно. Я буду нем как рыба.
— Значит, встретимся завтра днём на собрании.
— Собрании? — спросил Саймон.
— Я ранее виделся с лордом Дрейкером. Он попросил сообщить Лилиан, что ваша жена созывает завтра собрание Лондонского женского общества. Поскольку предполагалось, что и Филден будет присутствовать там, я допустил, что на собрании объявят о вашей поддержке.
Нет. На собрании предполагалось объявить об уходе Луизы.
