только на площадке.
— Кристабель…
— Научите меня играть в вист, — потребовала она. Берн собрался напомнить, что, по его сведениям, она уже отлично играет, но передумал.
— Хорошо, — коротко произнес он.
Приподняв юбку, Кристабель почти бегом спустилась по ступенькам вниз.
— Научите меня, как выиграть у этой… этой дряни все до последнего гроша. Я хочу, чтобы она так позорно проиграла, что уже никогда не смогла бы смотреть в глаза своим замечательным друзьям. — Из глаз Кристабель брызнули злые слезы, и она стала торопливо стирать их рукой. — Я хочу унизить ее! Я хочу… я хочу…
— Я научу вас всему, что хотите, — пообещал Гэвин, подталкивая ее к двери на кухню, — но сначала давайте выйдем из дома.
Только тут Кристабель сообразила, что они находятся в месте, где не подобает вести подобные разговоры. Они молча прошли через кухню и также молча ждали, пока лакей подведет к крыльцу кабриолет.
Но стоило Гэвину взять в руки поводья и въехать в темную аллею, как Кристабель снова горячо заговорила:
— Я ее ненавижу! Эта… эта ужасная, порочная женщина фактически призналась, что Филипп был ее любовником!
— Я очень в этом сомневаюсь, — спокойно ответил Гэвин. — Она просто хотела спровоцировать вас.
— Вы так думаете? Правда? — Надежда, прозвучавшая в голосе Кристабель, заставила Гэвина скрипнуть зубами. Изменял Хавершем или нет, в любом случае он не заслуживал таких сильных чувств.
Хотя какое дело Гэвину до чувств маркизы к своему покойному мужу?
— Послушайте, разве можно представить, что Элеонора спит с тем, кто плохо играет в вист? А мы оба знаем, что Хавершем был очень слабым игроком.
— Но этот лейтенант Маркем…
— …играет не хуже меня. Когда не занят флиртом с Элеонорой.
Глядя прямо перед собой, Кристабель прикусила нижнюю губу и на минуту задумалась.
— Но если любовницей Филиппа была не леди Дженнифер, тогда кто? — спросила она, глубоко вздохнув.
Ах, так вот что означало это «другое», ради которого Хавершем ездил в Лондон.
— А вы уверены, что у него была любовница?
— Не притворяйтесь, что не знаете.
— Если и была, то я об этом действительно не знал.
— Значит, он скрывал ее.
— Тогда откуда вы о ней знаете? Мужья обычно не рассказывают об этом женам.
— Мне сказал об этом… один человек. — Кто?
— Не важно. Суть в том, что она у него была.
— Вы узнали об этом уже после смерти Хавершема? Кристабель кивнула:
— Да.
— Значит, вы не знаете, так ли это было на самом деле. Вы даже не можете спросить у мужа, вам приходится верить словам этого человека.
— Зачем его… ему врать?
— Вы удивитесь, узнав, как часто люди врут без всякой причины.
— После сегодняшнего вечера, — вздохнула Кристабель, — я уже вряд ли чему-нибудь удивлюсь.
Она все-таки была совершенно невинной, несмотря на свое замужество, дальние путешествия и недавно открывшееся предательство мужа. И даже понятия не имела, какой недоброй и опасной может быть жизнь.
Она никогда не видела, как выпускают кишки человеку, отказавшемуся платить шулерам; никогда не видела женщин, покупающих джин, в то время как их дети голодают; или…
Черт! Что за мысли приходят в голову? Эти дни давно позади, и о них пора забыть, подумал Гэвин.
— Я предупреждал вас, чего можно ожидать от друзей Стокли.
— Я знаю. — Кристабель не мигая смотрела на висящую прямо перед ними луну. — Я для вас даже этого не сделала.
Берн повернул коляску на улицу, на которой находился дом Кристабель.
— О чем вы?
— Я должна была предупредить вас, что не могу… не умею… — Кристабель стиснула руки. — Я наврала вам, что хорошо играю в вист.
— В самом деле? — холодно спросил Берн. — А я и не заметил.
Кристабель застонала в раскаянии:
— Я играла ужасно.
— Вы просто притворялись. Вы же слышали, что сказала леди Хангейт.
Кристабель слабо улыбнулась:
— Неужели она действительно решила, что я делаю это специально? У ваших друзей очень извращенный ум.
— Это так. — Берн не стал рассказывать Кристабель об истинных мотивах, двигавших леди Хангейт, тем более что и сам не был в них уверен.
Какое-то время они ехали молча.
— Послушайте… — наконец тихо проговорила Кристабель. — Ведь, чтобы играть, нужны деньги, а у меня, как вы знаете…
— Хавершем вам ничего не оставил?
— Вот именно. Деньгами, полученными от Стокли, он расплатился с вами, но у него было много и других долгов.
Кристабель замолчала и опять подавленно вздохнула. Берн стиснул зубы. Как мог этот никчемный маркиз оставить жену без гроша за душой?
— Это я решил выдать вас за своего партнера, поэтому позабочусь и о ставках.
Кристабель не отрываясь смотрела на Берна.
— А если я проиграю слишком много? Я ведь не такой игрок, как вы. Может, все-таки не следует делать меня партнером? Я могу просто притвориться вашей любовницей…
— Этого может оказаться недостаточно для того, чтобы Стокли вас пригласил. Но он обязательно это сделает, если мы будем партнерами. Лучше, если вы окажетесь и тем и другим. — Кабриолет остановился перед домом Кристабель. — К тому же вы, кажется, хотели уничтожить Элеонору?
Глаза Кристабель зло сверкнули. — О да!
— Значит, просто надо научить вас хорошо играть. — Берн помог маркизе выйти из экипажа. — Начнем прямо сейчас.
Кристабель недоуменно взглянула на него:
— Здесь?
— Не на улице же, — саркастически заметил Берн. — Ваша гостиная вполне подойдет. Конечно, сегодня у вас был тяжелый день, и, если у вас нет сил играть всю ночь, как это делают Элеонора и прочие…
— Нет-нет, я в порядке, — поспешно проговорила Кристабель. Дверь открылась навстречу им, и дворецкий принял ее накидку. — Я только принесу карты из кабинета.
— Конечно, — согласился Берн, отдавая дворецкому свое легкое пальто и шляпу.
Стараясь не ухмыляться, он прошел в гостиную. Как вовремя он обнаружил слабое место Кристабель. Элеонора с ее глупыми колкостями станет его помощницей, и он в любой момент сможет сыграть на их женском соперничестве.
Потому что так или иначе, но Кристабель должна принадлежать ему. Со всеми своими секретами.
Глава 7
