18 980 х 72 (число «ацтекских веков»).
Именно это число вызывало у Мориса Коттерелла интерес к индейцам майя, так как оно очень близко к совершенно другой цифре — 1 366 040 дней, которую он получил совсем другим путем — изучая циклы пятнообразовательной активности Солнца. Могли ли быть связаны эти два числа, различающиеся только двумя периодами в 260 дней? Это и стало предметом его работы на несколько лет, и его открытия в этой области были поистине сенсационными. Но прежде, чем заняться этим вопросом, нам надо понять, каким образом пришел Коттерелл к своему «числу чисел» — 1 366 040.
ГЛАВА 3
НОВАЯ СОЛНЕЧНАЯ АСТРОЛОГИЯ
Астрология является одним из факторов раскола между людьми. Это самое древнее из всех знаний многим кажется чуть ли не вершиной мировой мудрости; но и немало людей, особенно среди ученых, которые видят в ней просто суеверие. Если это и суеверие, то захватило оно не только европейские и даже не только евразийские культуры. Очевидно, все цивилизованные общества, включая и индейцев майя, проявляли большой интерес к движениям звезд. В сборниках уцелевших документов, таких как Дрезденский кодекс, особенно большое место занимают астрологические материи, такие как расчеты и прогнозы 584- дневных циклов обращения Венеры, а также таблицы, позволяющие предсказывать затмения. Теперь установлено, что ряд зданий майя, например «Каракол» в Чичен-Ице, служили им обсерваториями, где жрецы могли наблюдать восход и заход планет, преследуя, прежде всего, астрологические цели[41]. Одной из удивительных черт культуры майя было их умение рассчитывать периоды обращения Венеры, Марса и других планет. Но, по-видимому, в основе их интереса к астрологии лежала забота о человеческой плодовитости.
Неудивительно, что астрология сама по себе способна вызвать у людей недоверие, если принять во внимание те фантастические и даже дикие заявления, которые делаются от ее имени. В самом деле, почему мы должны верить, что благодаря влиянию Юпитера нам от рождения суждены удача и богатство или что Сатурн, в сочетании с другими планетами, приносит несчастье? В астрологии научность и мистика с давних пор так переплелись, что непросто отделить одно от другого. Но тому, кто изучал людей, понятно, что нельзя полностью игнорировать ее факторы. Как говорится, «в этом что-то есть».
К такому же выводу пришел и Морис Коттерелл, когда в юности служил на торговом флоте и по нескольку месяцев проводил вдали от земли. Близко общаясь с людьми на корабле, он не мог не заметить, что по крайней мере у части его товарищей поведение соответствует астрологическим интерпретациям. Так, по его наблюдениям, люди, родившиеся под знаком «огня», который считается «более «агрессивным», действительно отличались большей агрессивностью. К тому же агрессивность их проявлялась циклично, хотя нельзя было сразу заметить непосредственной связи между их поведением и астрологией. Заинтригованный всеми этими наблюдениями, Морис всерьез заинтересовался проблемами, связанными с астрологией. Получив отпуск, он отправился в местную библиотеку и достал там все книги, которые, как ему казалось, имели отношение к интересующему его предмету, Среди них были не только популярные книжки по астрономии и астрологии, но и такие, которые, на первый взгляд, не имели отношения к делу, как труды по пчеловодству (жизнь и поведение пчел, между прочим, тесно связаны с Солнцем). Разбираясь в этом материале, Коттерелл обратил внимание на интересные результаты одного исследования, которое в Институте психиатрии провели совместно астролог Джефф Майо[42] и известный психолог, профессор X. Айзенк[43]. Они подвергли обследованию на научной основе 1795 и еще 2324 человек и продемонстрировали связь между астрологическим знаком, под которым рожден человек, и экстравертным (интровертным) характером его психики (рис. 11).
Чисто статистически этих результатов не объяснишь: вероятность случайного совпадения была 10 000 к 1. Как, очевидно, могли бы предвидеть астрологи, обнаружилась определенная статистическая тенденция: люди, рожденные под так называемыми знаками «воздуха» и «огня», скорее являются экстравертами, тогда как рожденные под знаками «воды» и «земли» — скорее интровертами[44].4 Так как двенадцать знаков Зодиака следуют в порядке: «огонь, земля, воздух, вода», то год можно довольно точно разделить на «экстравертные» и «интровертные» месяцы (рис. 12)..
Коттерелл знал, что из-за прецессии Солнца небесный «экватор» медленно смещается, и поэтому знаки Зодиака уже не соответствуют расположению созвездий, носящих те же имена. Это значит, что в то время, как в античные времена Солнце находилось «в созвездии Овна», в период весеннего равноденствия, теперь в этот же период оно находится «в созвездии Рыб». То обстоятельство, что астрологи и теперь называют первым весенним знаком Овна, а не Рыб[45], — одна из причин, почему ученые отвергают астрологию как лженауку. Однако исследования Майо и Айзенка показывают, что, несмотря на это смещение астрологические знаки в каком-то отношении «работают»: люди, рожденные под «знаком Овна», проявляют явные экстравертные тенденции, хотя Солнце и не «находится» в этом созвездии. Этому может быть только одно объяснение: то существенное, что было в астрологии, связано не с созвездиями Зодиака, которые играют роль фона, а, скорее, с каким-то циклом, имеющим отношение к активности самого Солнца. Иными словами, корни астрологии лежат во влиянии Солнца на жизнь Земли и в особенностях солнечного года.
Теперь перед Коттереллом встал вопрос, каким же образом Солнце может влиять на людей, родившихся под определенным знаком Зодиака, так, чтобы они вели себя как интроверты или экстраверты? Будучи радиооператором, он знал, что на радиоволны влияет состояние верхних слоев атмосферы, а на них, в свою очередь, влияет Солнце. Он также знал, что в периоды, когда появляется много солнечных пятен, радиосигналы искажаются и возникает значительный шум, мешающий приему. Теперь Коттереллу стало казаться, что «астрологические эффекты», видимо, как-то связаны с этой солнечной активностью, но он не представлял себе, каким образом это может быть.
«ПЯТНА» НА СОЛНЦЕ
Солнце — самое известное нам из небесных тел, и мы настолько привыкли к нему, что воспринимаем
