Воткнулись вглубь верхушки сосен, Под ними млеют облака, И стадо медленно проносит По ним пятнистые бока. И всадник, жаром истомленный, По стремя ярко освещен Там, где разлился фон зеленый, И черен там, где белый фон. А я курю неторопливо И не хочу пускаться вплавь Туда, где льется это диво И перевертывает явь.
1971
' И осень бесконечно длится, '
И осень бесконечно длится, И дымом отдает асфальт, И эти сорванные листья В дорожном вихре нарасхват. Пестрят вокруг в холодном жженье Во рву, на ветровом стекле, — И, словно жизни продолженье, Их маета по всей земле. Но вдруг заметишь, как над нами Ненарушимую, одну Деревья бережно ветвями Пронизывают тишину. И поднимают выше, выше, Как емкий купол, Чтобы смог Ты в странной четкости расслышать И шум, и гул, и чей-то вздох.
1971
' Листа несорванного дрожь, '
Листа несорванного дрожь, И забытье травинок тощих, И надо всем еще не дождь, А еле слышный мелкий дождик. Сольются капли на листе, И вот, почувствовав их тяжесть, Рожденный там, на высоте, Он замертво на землю ляжет. Но все произойдет не вдруг: Еще — от трепета до тленья — Он совершит прощальный круг Замедленно — как в удивленье. А дождик с четырех сторон Уже облег и лес и поле Так мягко, словно хочет он, Чтоб неизбежное — без боли.