Дорога

— Как насчёт?..

— Дело, прежде всего. Лишние три минуты ничего не изменят.

Возможно, она права, подумал Алек. Кто бы ни лежал на земле, он не подавал никаких признаков жизни. Распластанное тело было покрыто засохшей кровью, над ним кружились тучи мух. Когда они подъехали к телу ближе и миновали его, Алек смотрел прямо перед собой. В любом случае, он не увидел бы много — он сидел с другой стороны машины. За него смотрели Дел и Росс.

— Боже, — слабым голосом сказал Росс. — О боже.

— Бедняга, — пробормотала Дел.

— Боже мой. — Пытаясь объехать «лендровер», Алек не мог не посмотреть на него. Через открытое боковое окно он мельком увидел ветровое стекло, покрытое паутиной трещин и забрызганное тёмной спёкшейся кровью. Алек медленно продвигался вперёд, и перед его глазами постепенно представало кровавое зрелище. Он поравнялся с машиной.

— О боже, — прошептал он, чувствуя, как к глазам подступили слёзы. Крису выстрелили в голову. Его тело обмякло на рулевом колесе, а мозги разлетелись по всему ветровому стеклу. Он различал волокнистые комки… липкие сгустки…

— Господи, — выдохнул Алек.

— Не останавливайся. — Даже Дел говорила теперь по-другому; её голос охрип. — Ради бога, не останавливайся. Росс, следи за домом.

— Он мёртв, — простонал Алек. — Видимо… видимо, его…

— Да. Мы уже ничего не сможем для него сделать.

Перечное дерево осталось позади, Алек вытер рукой выступившие на глазах слёзы и постарался подавить панику. Росс часто и прерывисто дышал. Дел, которая сначала направляла ружьё на зияющий вход в гараж, перевела его на полуразрушенный сарай, который мог быть курятником или загоном для овец. Алек бросил в его сторону только один беглый взгляд, но Дел сказала:

— Там мёртвая собака. — Пауза. — Мне так кажется. Собака или свинья.

— Это настоящая бойня, — прошептал Росс.

— Не так медленно, Алек. Ещё рано.

Алек послушался. Шок всегда замедлял его реакцию, но теперь он убрал ногу с педали тормоза и надавил на газ. Тряска усилилась. Они повернули около ограды, объехали гараж по следам шин грузовика и снова оказались рядом с домом. С востока он выглядел совершенно необитаемым; там стояли собачьи миски, плетёная корзина, на земле лежали детские резиновые ремешки.

— Смотрите! — крикнул Росс. — О господи.

— Что там? — Алек не сводил глаз с дороги. — Что?

— Останови машину, — простонала Дел.

— Сейчас?

— Останови её.

Алек затормозил. Они представляли собой лёгкую мишень — и он ничего не мог видеть кроме обычных.

— Ребёнок, — сказал Росс.

— Что? — Алек осмотрелся. — Где?

— Здесь должен быть ребёнок, — объяснил он. — Там были ботинки… На ступеньках.

— Я выпущу Монгрела, — решительно объявила Дел. В её голосе сразу же зазвучало волнение. Тревога. — Посмотрим, сможет ли он что-нибудь учуять.

— Хочешь сказать, что мы останавливаемся? — спросил Алек. — Здесь?

— Это место ничем не хуже других.

— Но как насчёт… — Алек махнул рукой, не в состоянии произнести слова «Крис» и «Грэхем». Но его жест сказал всё.

— Мы осмотрим их позже. Здесь должен быть ребёнок. — Дел в напряжении откинулась назад. Она толчком открыла заднюю пассажирскую дверь с правой стороны. — Вперёд, Монгрел. Плохой человек. Плохой человек, — резко сказала она. Монгрел несколько раз тявкнул в ответ. Послышалось быстрое движение, тяжёлое горячее дыхание собаки, и Монгрел выскочил из машины.

— Но что, если здесь кто-то есть? — запротестовал Алек.

— Если это так, то мы увидим его отсюда, — ответила Дел. — Посмотри на эти кусты, вон там. За ними даже мышь не спрячется. Росс будет следить за гаражом, ты смотри за северной стороной, а я понаблюдаю за домом. Всё просто.

— Не думаю, что это разумно, — сказал Росс.

Алек промолчал. Он сидел, судорожно вцепившись в руль автомобиля. Его глаза щипало, в висках стучала кровь, а сердце колотилось в груди, как отбойный молоток. Он остро ощущал реальность происходящего — блики солнца на хромированной поверхности, текстуру расползавшейся обивки сиденья, запах пыли и бензина, запах пота, исходивший от Дел, — но ему казалось, что это был кошмарный сон. Это должен быть кошмарный сон. Это не может происходить на самом деле.

Монгрел скрылся из поля зрения, прижимая нос к земле. Затем пёс вновь оказался на виду, продолжая следовать за запахом. Он лениво прохаживался по двору, помахивая пушистым хвостом. Казалось, он не особенно нервничал, подумал Алек.

Сам Алек нервничал. Он практически звенел от напряжения. Каждую минуту он ожидал услышать грохот выстрела. Крик. Лай собаки.

Но тишина не нарушалась ни звуком.

Глава 12

Они все ждали.

Ноэл ждал в машине Росса. Все двери седана были открыты. Ноэл сидел на переднем пассажирском сиденье и крутил в руках транзистор Верли, который представлял собой радиоприёмник и плеер одновременно и работал на батарейках. Но единственное, что он слышал, — шум статических помех. Батарейки были в порядке; Ноэл только что с успехом прослушал одну из кассет Верли, а ещё раньше — песню Бетт Мидлер «Ветер под моими крыльями». Значит, что-то другое было не так.

Линда и Роузи ждали в фургоне. Они играли в игру «камень, ножницы, бумага». Луиз ждала вместе с ними, растянувшись на складном диванчике и читая телепрограмму. Питер устроился на заднем сиденье машины Росса и слушал музыку в наушниках, равномерно отбивая ритм пальцем, как метроном. Тук, тук, тук.

Верли не могла спокойно сидеть. Она ходила взад-вперёд, от фургона к машине и обратно, иногда останавливаясь, чтобы посмотреть на часы, или сделать глоток воды из стакана, оставленного рядом с раковиной, или взглянуть на дорогу. Она беспокоилась из-за Росса. Она очень беспокоилась из-за Росса. Он уехал вместе с Дел и Алеком почти в семь утра, а сейчас было уже, — она сосчитала минуты, — уже без двадцати девять.

Она остановилась рядом с Ноэлом.

— Их уже давно нет, — сказала она.

Ноэл взглянул на неё, перестав крутить ручки радио.

— Прошло почти два часа, — продолжила она. — Они сказали, что вернуться через час. Почему они до сих пор не приехали?

Взгляд Ноэла переместился в сторону сына, но Питер лежал с закрытыми глазами, растворившись в музыке. К этому времени Верли почти перестала беспокоиться из-за детей. Она не выражала своей тревоги в присутствии девочек, потому что Роузи была слишком мала; но с Питером совсем другая история. Сколько лет ему было — тринадцать? Четырнадцать? Он достаточно взрослый, чтобы понимать, что с ними не всё в порядке.

— Я не знаю, почему они до сих пор не вернулись, — тихо сказал Ноэл. — Может быть, у них спустило колесо. Нельзя исключать такой вероятности — машина в ужасном состоянии.