— Бригитта, прекрати, или мы упадем, — сказал он.
— Пусть упадем, — отвечала она.
Но одной рукой ему удалось удержать коня и остановить его.
— Ну вот так-то. А теперь, если ты не перестанешь вопить, я тебя отшлепаю так, что соберется толпа.
Роуланд говорил тихо, в самое ухо, и девушка внезапно успокоилась.
— Ты очень груб, — сказала она.
Он засмеялся и хмыкнул.
— Опять ты мне устроила веселую прогулку, мое сокровище.
— А ты не имел никакого права гнаться за мной, — парировала она. — Ты что забыл, что освободил меня?
— Ах да, но я потом передумал, — признался он.
Она взорвалась.
— Дубина деревенская! Так не делают! Ты не можешь то отсылать меня, то забирать обратно, когда тебе вздумается. Ну и в конце концов ты никогда не был моим хозяином. И я никогда не клялась тебе в верности.
— Зато я клялся, и этого достаточно. А теперь поехали. Мы не можем спорить здесь бесконечно. Не трепыхайся. Ты теперь в моих руках и вряд ли меня одолеешь.
Она молчала, Роуланд подхватил под уздцы ее лошадь. Он-таки вернул ее. С одной стороны, Бригитта сердилась, но с другой, ей было весело. Он приехал за ней. Он гнался за ней всю длинную дорогу.
— Куда ты меня везешь? — спокойно спросила она.
— Домой.
— В Берри?
— В Монтвиль. Теперь там твой дом и всегда будет твоим. Я поклялся, что ты никогда не вернешься в Берри. Я забыл про это, когда дал тебе свободу.
Бригитта рассвирепела.
— Так вот почему ты кинулся за мной? Только из-за этого? Ненавижу!
— Бригитта! — прорычал Роуланд и еще крепче прижал ее к себе. — А что бы ты хотела услышать? Что я не могу вынести разлуки с тобой? Что когда тебя нет рядом, чувствую, что часть меня куда-то подевалась? Я воин и не знаю нежных слов. Так что не жди их от меня.
— Ты их только что сказал, Роуланд, — прошептала она.
И они замолчали. Бригитта расслабилась в сильных руках. Она не стала бороться с собой, и теплая волна нежности поглотила ее. Вдруг она вспомнила про Вульфа.
— Подожди, — Бригитта резко выпрямилась, ударив Роуланда головой в подбородок.
Объяснила, в чем дело, и он повернул туда, куда она показала.
В монастыре Вульфа не оказалось. Он убежал со стаей гончих вскоре после того, как Бригитта уехала, сообщил служитель. Им ничего не оставалось, как ждать.
Роуланд заплатил за отдельную комнату, назвав Бригитту своей женой. Поверил служитель или нет, она не знала. Но во всяком случае он не подал виду, что не поверил. Бригитте это не понравилось.
— Всем, кого мы встречали, ты всегда говорил, что я твоя служанка, — промолвила она, как только они закрыли за собой дверь. — А почему сейчас ты сказал иначе?
Он протянул к ней руку, но она увернулась.
— Что ты собираешься делать?
— Ну иди ко мне, дорогая. Ты прекрасно понимаешь, чего я хочу! Целых семь дней я не держал тебя в объятиях. Это так долго.
— Всю дорогу сюда я была в твоих объятьях, — напомнила она.
— Черт побери! Ты же понимаешь, о чем я!
— Это тебя черт побери! Я вовсе не уверена, что хочу того же.
— Лгунья. Никаким другим объятиям ты не подходишь так, как моим. Иди сюда.
— Роуланд, — спорила она. — Это святое место. Неужели тебе не стыдно?
— Нет, с тобой не стыдно.
Он взял ее за плечи и притянул к себе. Ее тело прильнуло к нему. Он почувствовал, что ее тело — часть его собственного. Она увидела, как загорелись его глаза, и их губы слились в долгом поцелуе. Ее губы раскрылись, его теплое дыхание дурманило ее, и не держи он ее так крепко, она бы упала. Его объятия! Она мечтала о них.
Роуланд поднял ее на руки. Сбылась мечта, которая светилась в его любящих глазах, полыхающих страстью. И когда она почувствовала, что он опускает ее на кровать, то поняла: это не мечта, это — реальность.
Он медленно раздел ее, распустил волосы, погрузил в них пальцы. От его прикосновений она расслабилась и не могла удержаться, чтобы не прикоснуться к его руке, плечу, щеке… И каждое прикосновение сильно возбуждало ее.
Роуланд разделся, нежными пальцами она погладила упругие мышцы на его груди и потянулась губами к его плечу. Потом она заставила его лечь. Она сама хотела любить его, пусть он узнает, как она рада снова быть с ним.
Бригитта склонилась над ним, ее волосы шелковой волной накрыли его грудь. Она нежно и ласково целовала его губы, языком ласкала его рот. Она страстно покусывала мочку уха, касалась губами его шеи, груди, его плотных сосков. Он ласкал ее грудь. Ей хотелось целовать его везде, точно так же, как когда-то он целовал ее… Но когда она спустилась ниже, Роуланд схватил ее за плечи и подтянул выше.
— Колдунья, — выдохнул он. — Я уже горю от огня. Никогда раньше я не хотел тебя сильнее, чем сейчас. Больше ласк я не выдержу.
— Тогда бери меня, любимый, — шепнула Бригитта. — Я твоя!
Он перевернулся и страстно овладел ею. Он был дик. Она наслаждалась каждым его движением… как и он…
Роуланд лег рядом, прижал ее к себе. Она положила голову ему на плечо, одной ногой обвила его ногу, а руку положила на грудь. Никогда раньше Бригитта не чувствовала себя в таком покое и не заметила, как заснула в полной безопасности. Будущее было далеко, далеко, далеко.
34
— Бригитта!
Он ласково тряс ее, и она потянулась с улыбкой, не открывая глаза. Роуланд наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. Он был одет и улыбался ей.
— Ты проспала целый час, мое сокровище. А теперь пошли. Надо проехать как можно больше, пока не сядет солнце.
Бригитта томно потянулась.
— Ты уверен, что надо ехать сейчас? — спросила она, открыв сияющие глаза.
— Ну дорогая, не искушай меня, — простонал он, отвернувшись, чтобы подать ей одежду. Она засмеялась, и он бросил в нее платье. — Сегодня ночью ты заплатишь за это. Я тебе обещаю.
— Буду ждать, — поддразнила Бригитта.
Она была в прекрасном настроении. Никогда она не ощущала такого счастья.
— А Вульф вернулся? — спросила она, одеваясь.
— Да.
Сидя на кровати, Роуланд наблюдал за ней. Затем, обхватив за талию, притянул к себе, поставил между ног. Она удивилась и была очень растрогана, когда он обвил ее руками, приник к груди и затих. Она обняла его за шею.
— Ты меня любишь, Бригитта?
От этого вопроса ей хотелось заплакать. Она действительно не знала.
