зевнула. — Вход в атмосферу завершен! — доложила она. — Вызываю компьютер, команда: автоматическое отключение.
Бортовой компьютер выполнил приказ, и лейтенант приняла управление на себя. Легкое касание, и модуль накренился на правый борт; «жучок», отмечающий курс на дисплее, медленно пополз по заданной траектории. Сигнал от наземного навигационного маяка, развернутого Шэнноном, шел уверенно. Буккари ничего не оставалось, как снова перейти в режим автопилотирования и расслабиться.
Сейчас ВПМ включит двигатели, совершит необходимый разворот и зайдет на посадку. Давление нарастало. Серебристая птица с дельтовидным крылом качнулась, завершая маневр, и в тот же миг из сопла вырвалась раскаленная струя газов.
— Высота по графику, — сказал Джонс. — Катимся, как по желобу. Давление в норме. Все в порядке, лейтенант, все в порядке.
Буккари дважды нажала кнопку интеркома. Перед ней разворачивался незнакомый пейзаж — нужно найти топографические знаки. На верхнем дисплее две прямые все больше сближались друг с другом. Они выходили в район посадки. Автопилот держал высоту, но скорость стремительно падала. Индикатор спуска решительно двинулся к центру шкалы. ВМП вышел на околозвуковую скорость. Вот изгиб реки, отмечающий плато Хадсона. Еще дальше — грозная стена гор. Именно к ней они и приближались. Но опасности не было: в любой момент она может резко взмыть вверх, перейдя на аварийный режим номер один, возвращение на орбиту.
— Предпосадочная проверка завершена, лейтенант, — доложил Джонс.
— Поняла вас, боцман, — отозвалась она. Внизу промелькнул край плато. Буккари уже видела поднимающиеся от реки клубы пара. Радарный альтиметр отметил резкое падение высоты и подал предупредительный сигнал. Слева показалось озеро. Конфигурация крыльев модуля изменилась, он задрожал, нос приподнялся, закрывая вид спереди.
Скорость упала, корабль принял вертикальную позицию, и в тот же миг включились главные двигатели. Буккари вдавило в кресло. Она не столько слышала, сколько чувствовала грохот моторов. Перед глазами снова показались горы, но взметнувшаяся с поверхности куча пыли и мусора скрыла их из вида. Двигатели резко выключились, грохот перешел в горестный вой. ВПМ вздрогнул и замер. Они приземлились.
Небо посветлело. Нежное сияние охватило самые вершины гор, возвещая приближающийся восход солнца. Браппа проснулся. Рядом заворочался Крааг. Браппа немного замерз, задеревенели мышцы, но возбуждение наполняло его тело энергией и силой. Помимо всего прочего, он еще и проголодался, а вид горящего костра только подстегнул аппетит. Охотник открыл глаза. Вид товарищей, занятых привычным делом, заставил его подняться. Кибба уже развел бездымный костер из прутьев, благоразумно собранных до начала ночного дождя, а Тинн нарезал тонкими полосками рыбу. Изголодавшиеся охотники поспешили встать в очередь за своей порцией. Затем с помощью заостренных палочек они подержали рыбу над огнем, достаточно долго, чтобы показать себя цивилизованными существами, то есть не очень долго.
Крааг закончил завтрак первым. Браппа выплюнул рыбные кости и поднялся вслед за ним, нужно было сменить товарищей. И тут взрывы раскололи чистый утренний воздух! Браппа прижал руки к ушным отверстиям, но было поздно. Оглушенный охотник посмотрел на остальных. Даже Браан и Крааг выглядели испуганными; вытаращив глаза, они замерли у костра. Лишь через несколько мгновений оба воина пришли в себя, встряхнулись и тревожно переглянулись. Что же, значит, не один он перепугался. Браппа почувствовал, как в нем поднимается гордость.
Он первым услышал приближение чужаков и свистнул в знак предостережения. Корабль шел с выключенными двигателями, но громкое шипение воздуха выдавало его появление. Огромная, серебристая, холодная на вид птица пронеслась над головами охотников, ослепив их блеском отраженного света. Разинув рты, разведчики глазами проводили исчезающий вдали летательный предмет. Через секунду воздух задрожал, что повергло их в священный трепет.
Браан повернулся к охотникам.
— Наша экспедиция дала плоды, но вкус их нам не известен. Ускорьте свои приготовления. Мы отправляемся.
Люди Шэннона рванулись к модулю, занимая, как и предписывалось инструкцией, оборонительную позицию. Сержант внимательно огляделся. Посадка модуля не могла пройти незамеченной.
— Сержант Шэннон, это Буккари, — услышал он знакомый голос по УКВ.
— Вас слышу. Добро пожаловать в наш новый дом. И хочу поздравить с прекрасной посадкой. Немного, правда, шумновато.
— Ничего не поделаешь, сержант. Но я здесь ни при чем, всю работу делает автомат, — сказала Буккари. — У меня шесть пассажиров и оборудование. Надо поспешить с разгрузкой, я планирую встречу с корветом на следующем витке.
— Конечно, лейтенант, конечно. Как только сможем до вас дотронуться. Уж очень вы горяченькие… то есть, э… я о корабле. Извините, лейтенант. Сейчас мы вас… — он умолк на полуслове, смущенный донесшимся до него с модуля смехом.
— Успокойтесь, Сарж, — отдышавшись, сказала Буккари. — Я вас поняла.
— Вы не собираетесь выключать генератор, лейтенант? — спросил Шэннон через несколько минут. Температура обшивки быстро падала, чему способствовал холодный ветер.
— Нет, сержант, генератор пусть остается включенным. Надо поддерживать давление топлива, в противном случае понадобится много времени, чтобы его раскочегарить. А при холодном старте часто случаются всякие неожиданности, — ответила она. — Я здесь неплохо устроилась. Эта гравитация не так уж и плоха, если уметь стоять на спине. Может, даже вздремну пока.
— Что ты видел? — спросил Макартур, бросая собранный хворост.
— Медведя! — воскликнул его товарищ, губы и язык которого были покрыты фиолетовыми пятнами.
Воздух вздрогнул. Оба подняли головы, выискивая в небе модуль. Но синюю безмятежность нарушали только две струйки дыма, поднимающиеся от вулканов по обе стороны долины.
— Черт возьми, что это ты ел? — вздохнул Макартур, переводя взгляд на товарища. — Послушай, Джокко, так и отравиться недолго.
— Ягоды, — ответил Честен, опуская глаза и вытирая рот тыльной стороной ладони. — Они тут повсюду. Я и для тебя собрал пригоршню. Нет, правда, вкусные.
— Ладно, посмотрим, как ты будешь себя чувствовать через пару часов, — Макартур опустился на колени перед небольшим костром. — Так говоришь, медведь, а?
— Похоже на медведя, — уточнил Честен. — Вон там, на склоне.
Макартур посмотрел туда, куда указывал Джокко. Горный кряж окаймлял вулкан, поднимаясь на несколько сотен метров. Над вулканом курился дым. Свежий ветерок, относящий едкую вонь бизонов, дул уже несколько часов в одном направлении.
— Стоял на задних лапах, на том вон уступе, — сказал Честен. — Довольно большой, раза в два выше тех камней. Потом скрылся по ту сторону хребта, — он поднялся, осторожно выпрямился и покачал головой. — Да, большой и бурый.
— Как твоя спина? — спросил Макартур, не сводя глаз с гребня.
— Чертовски больно двигаться, но все же не то, что вчера. Пожалуй, я мог бы нести свой ранец, — лицо Честена исказилось.
— Подождем еще день, — ответил капрал. — Не спеши.
— Я буду поддерживать огонь, как ты мне сказал.
— Да, Джокко? Ты молодец, — Макартур взглянул на костер. — Давай-ка приготовим что-нибудь из пайков. Этими ягодами сыт не будешь. Вот подзаправлюсь и полезу на эту горку.
— Может, и я с тобой пойду, Мак? Не хочется оставаться… одному.
— Нет, Джокко. Впереди неблизкий путь, и я хочу, чтобы ты был готов завтра.
Через час Макартур уже подошел к гребню, о котором говорил Честен. Хребет возвышался над деревьями и был совершенно лишен растительности. Многочисленные овраги затрудняли разведку, животное могло спрятаться где угодно. Капрал карабкался до тех пор, пока не добрался до указанной Честеном груды камней. Здесь он остановился и взглянул вниз в сторону лагеря. Крошечный Честен,
