пойдем сс вами, — Доворнобб завернул остатки пикника в скатерть и положил в карман.
Они молча прошли мимо куч пепла и почерневших камней, оставшихся на месте недавних строений. Рама ворот частокола, как ни странно, пережила все потрясения и по-прежнему стояла, как памятник защитникам поселка. Уже началось новое строительство. Мастера, пришедшие на помощь землянам, настороженно посматривали на проходящих крионцев.
— А вот и гражждане Доусон и Голдберг со своими детьми, — сообщила Катеос. — Пойдем, супруг, позздорроваемся сс ними. Я ххочу подержжать малышша.
— Опять! — Доворнобб улыбнулся, видя столь явный энтузиазм супруги. Крионцы затрусили прочь.
— Извините, командор, — сказал Годунов, — но мне пора идти, нужно успеть к следующему модулю, а еще надо через реку переправиться. Фенстермахер отправляется на пароме через полчаса.
— Хорошо, Нес, — ответила она. — Я вернусь на «Эйр» через три дня.
Она осталась одна. Вокруг кипело строительство, очищались стены, уже была почти готова новая крыша. Близилась новая зима, и спасшиеся с «Харриера-1» спешили восстановить поселок как можно быстрее.
Ей с трудом удавалось не посматривать на полуобнаженных мужчин, обтесывавших камни и пиливших бревна. Не будучи ханжой, она все еще никак не могла привыкнуть к виду волосатых загорелых тел. Проходивший мимо капрал Татум широко улыбнулся ей, придерживая одной рукой громадный, еще не ошкуренный ствол, грозивший, как ей показалось, сломать ему плечо. Длинные рыжие волосы, собранные в пучок, спускались ниже плеч, усы и густая борода почти полностью скрывали лицо, спина и грудь были покрыты волосками медно-ржавого цвета. Красное лицо с шелушащейся кожей усеяно веснушками. Квинн еще раз напомнила себе, что инопланетяне — это крионцы и обитатели скал.
В самом центре руин, рядом с большим костром, высились три крионские палатки. Возле огня, наблюдая за суетой землян, стоял Эт Силмарн, без шлема. Чувствуя необходимость погреться, она подошла к ученому.
— Губернатор Эт Силмарн, — запинаясь, произнесла Квинн по-крионски, — я хочу погреться.
— Доббрый день, командорр Квинн, — ответил крионец. — Вы с каждым днем говоррите все лучше. Скоро нам уже не буддет нужжен переводдчик, прридуманный Катеос. Пожжалуйста, посстойте со мной. Холлодно. Как только они ррабботают без одежжды?
— Их согревает работа, — ответила Квинн, в душе разделяя удивление своего собеседника.
— Все иддет хоррошшо, — сказал Эт Силмарн. — Возможжно, Шал и пррава, что хоччет перресстроить посселокк. Я не должжен былл треббовать — треббовать, да? — Квинн кивнула, — чтоббы люди пересселились на зиму на Океаническую Станцию.
— Вы уже не сердитесь на Шал? — спросила Квинн.
— Нет, — ответил крионец. — Только… э… чувство обидды. Шал сказала, Лонго тоже хот-тел, чтоббы люди уеххали на юг. Этто не такк. Я не Лонго.
— Она не хотела вас обидеть.
— Этто я знаю. У Шал боль на серрдце. Квинн сочувственно кивнула, и только теперь вспомнила о своих обязанностях.
— Завтра должен прибыть адмирал Рунакрес, — сказала она, переходя на родной язык и опуская руку в сумку. — После встречи с экипажем он хотел бы поговорить с вами. Программа для обсуждения примерно…
— Командор, — остановил ее Эт Силмарн. — Когда Эт Авиан… э… Король Оллант назначчал меня губеррнаторром, он ясно дал понять, что во всех дисккуссиях должжна участвовать грражданка Шал. Нам нужно найти ее, да?
Целыми часами Буккари гуляла в одиночестве. Частенько во время таких прогулок она взбиралась на горные склоны, сидела в траве, любуясь многообразием и обилием цветов. С ней всегда был кто-то из охотников, иногда они парили высоко в небе, иногда скакали далеко позади, с оружием в руках, всегда готовые прийти на помощь, и она испытывала благодарность к обитателям скал за эту молчаливую поддержку.
В небе прозвучало знакомое «бум-бум», и Буккари подняла голову — над рекой заходил на посадку очередной модуль. У нее непроизвольно напряглись предплечья, пальцы сжали воображаемый штурвал. Спускаемый аппарат приблизился, уже можно было различить цвет сигнальных огней. На какое-то время его заслонил дым костра, а когда шаттл снова появился над долиной, лейтенант даже различила бортовой номер. Желудок потянуло вниз, как это бывает при торможении; сейчас касание, и… порядок! Она опустила глаза — под ногами земля.
Буккари перевела дыхание и свернула на тропинку. Теперь на очереди официальные мероприятия, лейтенант улыбнулась, вспомнив, что Рунакрес, адмирал флота, должен будет попросить у нее разрешения на право сойти на эту планету. Ее новый статус уже стал предметом шуток среди поселенцев, но ведь адмирал предложил еще и должность командира корвета. К этому Буккари отнеслась более серьезно. Она прибавила шагу.
Капеллан отслужил поминальную службу, и адмирал Рунакрес поднял голову и отложил молитвенник. В теплом, почти неподвижном воздухе назойливо гудели пчелы, а налетавший иногда с озера мягкий прохладный ветерок только освежал уставших участников церемонии. Они стояли под одиноким раскидистым деревом на лужайке напротив почерневших стен форта. Рунакрес кивнул, и вперед выступил почетный караул. Над могилами павших прогремел залп. Вот и все. Не было горниста, но плачущих детишек хватало. Напуганные выстрелами, они, как по команде, заголосили, внеся свою лепту в печальную церемонию.
Негромко разговаривая, Буккари и Эт Силмарн отошли в сторону от выложенных из камней надгробий с именами Ученого Лолле, боцмана первого класса Джонса, старшего сержанта Шэннона и рядового Пети. Оставшиеся в живых члены экипажа, за исключением Нэша Хадсона, находившегося в госпитале на «Тьерра делъ Фуэго», были здесь: Ганнер Уилсон, Терри О'Тул, Нэнси Доусон, Джокко Честен, Сэнди Татум, Билли Гордон, Уинфред Фенстермахер, Пеппер Голдберг, Тукс Тукманян, Тоби Мендоса и Беппо Шмидт. Все красовались в новой форме, но торжественность траурного момента нарушали бороды и «хвосты». Лесли Ли, единственный гражданский член экипажа, сидела в тени на расстеленном одеяле, взяв на себя заботу о брошенных взрослыми малышах. Когда церемония закончилась, она позволила детишкам походить по траве, следя за их перемещениями и одновременно качая дочку. К ней подошли Доусон и Голдберг. Доусон, еще не привыкшая к отсутствию Шэннона, плакала, опираясь на плечо подруги.
Об остальных тоже не забыли, но они покоились дальше: командор Квинн, мичман Родс и рядовой Рено были похоронены на плато; капрал Макартур и обитатель скал, вождь охотников, а с ними шестьдесят три воина и тридцать восемь крионских солдат, лежали на вершине хребта, недалеко от вулканов-близнецов. Павшие в одной битве, но не забытые.
— Очень трогательно, — сказала Мерривезер. — На их долю выпало много испытаний.
— Да, верно, — согласился Рунакрес, спускаясь к озеру. — Несомненно, немало еще впереди.
— Когда вы встречаетесь с Эт Авианом? — спросил Уэллс.
— Согласно договоренности, через два месяца. Вообще-то я встречаюсь с Советом Планетарной обороны, — ответил Рунакрес. — Сейчас Буккари как раз обсуждает этот вопрос с Эт Силмарном. Может быть, слишком рано.
Адмиралу больше ничего не оставалось, как терпеливо ждать. Он опустился на камень и посмотрел туда, где совещались Буккари и Эт Силмарн. Его примеру последовали Мерривезер и Уэллс, занятые оживленным разговором. День был прекрасный.
— Сколько землян сможет получить разрешение жить на этой планете? — спросила Мерривезер.
— Пока это не определено, — ответил Рунакрес. Он уже подал рапорт, в котором просил доставить на Генеллан как можно больше землян и установить график дальнейшей иммиграции. На флоте не было недостатка в добровольцах, и он знал, каким будет отклик, когда они возвратятся на Землю. Бунты, вот что их ждет. Взяточничество и коррупция достигнут новых высот, ведь среди желающих уехать с Земли немало богатых и влиятельных людей. Адмирал не сомневался, что именно они и получат разрешение на переселение. Но, в конце концов, это уже не его забота. Его задача открывать планеты, а не управлять ими. Вот почему Рунакрес сочувствовал Буккари.
— Есть слухи, что ваш график не нравится Эт Силмарну, — сказал Уэллс.
