Мы не думали, что он сможет выжить. Мы затаились в хижине на границе с Юньнанем. Холли убеждал меня взять драгоценности и бежать. Мне тогда казалось, что дни Сэма сочтены, а если мы еще промедлим, то уж точно попадемся. Вообще-то я не могу сказать, что когда-либо сходила по Сэму с ума; немного прожив с ним, я обнаружила, что он совсем не такой, каким представлялся мне вначале.
Итак, мы с Холли прихватили сокровища и сделали ноги. Нам, увы, пришлось распроститься со многими камнями, чтобы оплатить дорогу через Юньнань, Кванси и Квантун, но все-таки мы прорвались. Мы прибыли в Сан-Франциско, располагая достаточными средствами, чтобы приобрести этот дом и кинотеатр, и с тех пор так тут и жили. Мы вели здесь праведную жизнь, но а что мы могли себе позволить? Нам просто всего-то хватало денег, чтобы жить в комфорте.
А сегодня здесь возник Сэм. Мы ничего не слыхали о нем с тех самых пор, как бросили его в Бирме, когда он лежал замертво. Он рассказал, что его тогда схватили и посадили на три года. Потом ему как-то удалось сбежать, и следующие три года он провел, охотясь на нас. Такой он был тип. Он не думал вернуть меня, ему были нужны деньги. Он потребовал все, что у нас было. Холли не выдержал. Вместо того чтобы поторговаться с Сэмом, он, потеряв голову, попытался его убить.
Сэм отнял у него пистолет и прострелил ему ногу. В схватке Сэм обронил нож — малайский крис, как мне кажется. Я подняла его, но Сэм бросился на меня, едва я дотронулась до ножа. Я не помню, как все произошло. Все что я помню, так это что Сэм отшатнулся назад с прижатыми к груди руками, а еще обагренный кровью малайский крис в моей руке.
Свой пистолет Сэм выронил. Холли схватил его, горя желанием пристрелить Сэма, но я ему не позволила. Все произошло в этой комнате. Уж и не помню, я ли это дала Сэму саронг, которым мы покрывали стол, или нет. Во всяком случае, он попытался с его помощью остановить кровь. Потом он двинулся прочь, а я в это время удерживала Холли от выстрела.
Я понимала, что Сэм не пойдет в полицию, но ведь он был способен на все. А еще я знала, что он тяжело ранен. Если он, упав где-то, умрет, то велика вероятность, что оставленные им следы приведут к нашему дому. Я наблюдала из окна за тем, как он спускается по улице, но никто не обращал на него внимания. Однако Сэм был настолько серьезно ранен, что казалось, его шатающаяся походка наверняка всплывет в памяти у всех, как только в газетах появится известие о том, что он был где-то обнаружен мертвым.
Холли был напуган еще больше, чем я. Мы не могли спастись бегством, потому что у него была прострелена нога. Поэтому мы придумали историю о сиамцах, а я отправилась в Окленд, где купила скатерть, занявшую на столе место саронга. У нас дома была коллекция ружей и даже несколько восточных ножей и клинков. Сломав клинки, я завернула их в бумагу и по дороге в Окленд выбросила с парома.
Когда вышли утренние газеты и мы прочитали о том, что произошло, то решили действовать по разработанному плану. Мы сожгли костюм Холли, который был на нем в момент ранения, а также его подтяжки — дело в том, что в брюках было отверстие от пули, задевшей вдобавок и их. Проделав схожее отверстие в пижамных брюках Холли, а затем сняв бандаж с его ноги, — уж старалась, как могла, — я начала смывать запекшуюся кровь, покуда не открылось новое кровотечение. После этого я подняла тревогу.
Женщина обреченно воздела обе руки и характерно цокнула языком.
— И вот вы здесь, — закончила она.
— Можете что-нибудь добавить к сказанному? — обратился я к Холли, который застыл, уставившись на свою забинтованную ногу.
— Лишь в присутствии моего адвоката, — бросил он, не поднимая глаз.
О'Гар отдал приказ капралу:
— Подавай фургон, Флинн.
Спустя десять минут мы уже были на улице, помогая Холли и женщине забираться в полицейскую машину.
Из-за угла на другой стороне улицы показались трое смуглолицых парней, по виду — малайских моряков. Тот, что находился в центре, явно был пьян в стельку, а двое других помогали ему передвигаться. У одного из них виднелся под мышкой сверток, в котором находилась некая емкость, сильно смахивавшая на поллитровку.
О'Гар перевел свой взгляд с них на меня и рассмеялся.
— Как думаешь, если бы мы купились на ту байку, не пришлось бы нам сейчас заниматься этими молодцами? — прошептал он.
— Захлопни пасть, свиной окорок! — рявкнул я в ответ, кивнув на Холли, сидевшего уже в машине. — Если эта пташка увидит их, она немедля «опознает» в них своих сиамцев, и тогда уж одному Богу известно, какое решение примет суд!
Мы заставили озадаченного шофера крутить баранку шесть лишних кварталов, чтобы быть уверенными, что благополучно разминулись с азиатами. И дело того стоило, поскольку теперь уже ничто не могло помешать Холли и миссис Данж отбывать ближайшие два десятка лет за решеткой.
One, Two, Three
Paul Cain
Раз, два, три
Пол Кейн
Я провел в Лос-Анджелесе почти неделю в ожидании этого парня, Хили. По наводке я узнал, что он за кучу липовых опционов прибрал железнодорожную компанию в Квебеке весом в полтораста тысяч баксов. Недурно.
Немного позже мой информатор сообщил, что Хили снялся в западном направлении и что без карт он даже в сортир не отлучается. Я, кстати, тоже.
