— Видите ли, эта бумажка попала ко мне от клиента. И определенные лица заинтересованы в подтасовках, чтобы скомпрометировать этого клиента и его жену. Этот человек уже мертв. Его жена пока жива. И я не хотел бы стать очередной жертвой этих грязных разборок.
МакГаверн снова улыбнулся, на этот раз с досадой.
— Это формальность, но вы должны сказать мне все. Я из Федеральной секретной службы, нас не интересуют местные политические дрязги. Кстати, не покажете ли вы мне остальные деньги?
Кен засмеялся, сунул руку в карман пиджака, вытащил бумажник. Неожиданно толстый бумажник. Не его бумажник. Набитый деньгами. Он чуть не сунул его обратно. Секретный агент молниеносно выхватил бумажник у него из руки.
— Но-но. Спокойно.
Он открыл бумажник, присвистнул.
Немая сцена.
— Это не мой бумажник, — сказал Кен, — я требую, чтобы задержали и обыскали официанта, который привел меня сюда. Он подменил мой бумажник. Карманник-профессионал.
МакГаверн поморщился.
— Вы думаете, я это впервые слышу? Я вынужден вас задержать. Пойдете тихо или устроите сцену?
Кен уставился на бумажник.
— Я пойду тихо, если вы захватите с собой этого официанта.
МакГаверн повернулся к управляющему.
— Кто?
— Фрэнк.
— Вызовите немедленно. Я пока отведу этого парня. Пошли. Расскажете свою историю там, другим, не мне. Мне платят не за то, чтобы я слушал, а за то, что я делаю.
Они вошли в зал. Человек с гвоздикой решительно, очевидно, в последний раз, взглянул на часы. В центре площадки появились пары танцующих. Свободных мест в зале все еще много. Музыка замолчала, когда Кен, шагающий перед МакГаверном, оказался в двадцати футах от человека с белой гвоздикой. Послышались жидкие аплодисменты, потом наступила тишина. Танцоры выжидающе уставились на оркестр. Кен набрал воздуху, повернулся к МакГаверну и громко, чтобы хорошо расслышал человек с гвоздикой, сказал:
— Меня подставили, потому что у меня информация об убийстве Паркса.
— Молчать, — тихо, но зловеще пробормотал МакГаверн.
Кен проследил за человеком с гвоздикой. Ничто не указывало на то, что он услышал фразу Корнинга. Он торопился рассчитаться и уйти. Оркестр грянул снова, танцующие закружились, завертелись, затопали. Человек с гвоздикой протягивал официанту чек и деньги, а тот пытался сунуть ему карточку, на которой значились заказанные им пункты меню. Мужчина сделал нетерпеливый жест рукой, как будто отказывался от сдачи. Кен пытался понять причину спешки: его арест или просто хотел поскорее попасть домой?
— Получите шляпу и плащ, и без фокусов, — указывал сзади МакГаверн.
Кен сунул гардеробной красавице жетончик, красавица улыбнулась дежурной улыбкой и выдала ему шляпу и плащ.
Человек с белой гвоздикой избавился, наконец, от надоевшего ему цветка. Он нашел здесь знакомых: молодого человека лет тридцати и рыжеволосую красотку лет на пять помоложе. Они оживленно болтали, а белая гвоздика упала на пол и окончила свой земной путь под каблуком бывшего хозяина.
— Вы можете выслушать меня? — обратился Кен к МакГаверну.
— Я выслушаю, но помните, что сказанное вами может быть использовано против вас.
— Тогда слушайте. Я уже сказал, что меня подставили, потому что я свидетель по делу Паркса. Но вам, кажется, это неинтересно.
— Конечно, неинтересно. Я федерал, а это дело штата. Лучше расскажите мне о своих фальшивых бумажках. Это намного интересней. А дело Паркса…
— А если я скажу вам, что Паркс имел что-то против администрации? Против Дайка и его назначения главным водопроводчиком города? Если я докажу, что Дуайт и Дайк не враги, какими их рисуют газеты, а дружки-подельники?
МакГаверн прекратил этот поток красноречия адвоката, подтолкнув его под локоть.
— Мне на это плевать. Давай-ка, парень, побыстрее. Скоро уж и баиньки пора.
Кен вдруг прищурился.
— Но я до сих пор не видел ваших документов. Не уверен в ваших полномочиях.
МакГаверн вздохнул и опустил руку в карман.
— Вот мои полномочия.
Кен почувствовал, как в его ребра уперлось что-то жесткое. Он проследил взглядом за рукой МакГаверна, опущенной в карман пиджака.
— Вот, значит, как?
— Да, вот так. Пошли отсюда. Иди спокойно, или я выбью из тебя кишки здесь и сейчас.
— Иду спокойно, — ухмыльнулся Кен.
— Вот и молодец.
Корнинг двинулся к двери. Он заметил, что человек, лишившийся белой гвоздики, тоже двигался к двери вместе со своими знакомыми. И, казалось, не спешил. Спокойно вынул сигарету, закурил.
Кен Корнинг вышел из ресторана, все еще ощущая давление ствола под ребрами.
— Такси? — осведомился швейцар.
— У меня машина, — бросил МакГаверн.
У поребрика остановился большой черный лимузин. Швейцар хотел было распахнуть дверцу, но МакГаверн одернул его:
— Я федеральный агент, это мой задержанный. Он может выкинуть любой фокус, так что держись подальше.
Он сам открыл дверцу машины и приказал Корнингу:
— Залезай!
Внутри сидели двое, сияли ухмылками. Кен поставил ногу на подножку и резким движением левой руки оттолкнул ствол. МакГаверн успел выстрелить дважды, прежде чем кулак Кена врезался ему в челюсть. Один из сидевших в машине тоже выстрелил, раздробив зеркальную витрину ресторана на множество сверкающих осколков.
Кен еще не успел вырвать пистолет из руки МакГаверна, как из лимузина показалась темная фигура. Два выстрела слились в один, и фигура рухнула ничком на мостовую. Лимузин сорвался с места. Кен вырвал, наконец, пистолет из кармана МакГаверна. Он успел заметить, что бывший владелец гвоздики стоит на ступеньках крыльца ресторана с автоматическим пистолетом, ствол которого слегка дымится. Кавалер рыжеволосой палит из револьвера двойного действия ступенькой ниже. Швейцар, обхватив обеими руками голову, хлопая расшитыми золотом фалдами фрака, спешно покидает место действия.
Лимузин сверкнул расколотым стеклом, вывернул на осевую линию. Из него выстрелили. Пуля свистнула рядом со щекой Кена. Он поднял пистолет «федерального агента» и выпустил всю обойму в удаляющийся автомобиль, слыша, как пули щелкают по металлу кузова. Взвизгнув шинами, автомобиль скрылся за ближайшим углом.
Бывший владелец гвоздики подошел к Кену, держа ствол направленным на липового федерального агента.
— Меня пытались увезти, — сказал ему Кен, — этот тип представился федеральным агентом…
— Я и есть федеральный агент, а у этого жулика полный бумажник фальшивок. Федеральный агент! В какой тюрьме тебя сделали федералом, Джим? Твоя милая мордашка еще не исчезла из моей памяти. — Он повернулся к подбежавшему копу в форме: — Все в порядке, Белл. Загони публику обратно, мы здесь справимся.
Полицейский занялся высыпавшими из ресторана любопытными, а старый знакомый Джима повернулся к Кену, все еще держа «федерала» на мушке.
