Калана резко сбросила ее руку.
— Почему ты так добра ко мне? Ведь я предала тебя!
— Я понимаю, что можно сделать ради ребенка. Если бы что-нибудь случилось с Джейком или Дэви, я бы сама задушила тебя, но я могу понять, почему ты так поступила. Я бы пошла на все, чтобы отобрать Дэви у Паллала.
— Я убила его. Говорят, когда убиваешь человека, должно быть плохо. — Калана посмотрела на труп. — Но я ничего не чувствую.
— Почувствуешь позже. — Джейк взял ее за руку и осторожно повел прочь от тела Паллала. — Но сильно не переживай. Паллал этого не стоил.
— Где Дэви? — спросила Мэри.
— Я оставила его с Бруно.
— Бруно позволил тебе вернуться? — Мэри посмотрела на дорогу и увидела, как Бруно направляется к ним держа Дэви на руках.
— Конечно. — Калана безрадостно улыбнулась. — Он знал, что я предала вас. Он не стал бы жалеть, если бы меня убили. Бруно не любит предателей. — Ее улыбка исчезла. — Я тоже.
— Пойдем, нам надо вернуться домой. — Мэри обняла Калану. — Ты вся дрожишь.
— Нет, не трогай меня. Не будь ко мне доброй. — Калана всхлипнула. — Я не должна идти с вами… но я не знаю, что мне еще делать. — Она повернулась и побежала, спотыкаясь в сугробах.
— Джейк, мы должны остановить ее, — сказала Мэри. — Помоги ей.
— Не сейчас. Мы не те люди, которые могли бы сейчас ей помочь.
— Но она так одинока.
— Пока не трогай ее. Она должна справиться со своей виной сама.
— Виной? Она не могла поступить по-другому.
— Это не умаляет ее вины. — Джейк обнял Мэри за плечи. — Пойдем, отвезем Дэви домой. Я пошлю за Каланой Бруно. Она не уйдет далеко в таком состоянии.
— Она сказала, что Бруно не любит предателей.
— Но ей легче сейчас перенести его холодность, чем наше прощение.
Мэри в последний раз взглянула на удаляющуюся фигуру Каланы и устало сказала:
— Хорошо. Едем домой.
Бруно привел Калану через три часа после того,как вернулись Джейк и Мэри.
Калана все еще была бледной, но уже не плакала. Девушка опустила глаза и спокойно сказала:
— Я ухожу. Только соберу вещи и…
— Не говори глупостей, — перебила ее Мэри. — Мы хотим, чтобы ты осталась.
— Я тоже хочу этого, — прошептала Калана. — Но я причинила вам зло и должна быть наказана. Мы с Бруно в этом похожи. — Она взглянула на Бруно, который стоял у входной двери с непроницаемым лицом. — Мы оба считаем, что неверность должна быть наказана. Если вы не хотите этого сделать, я сделаю сама. Величайшим наказанием, которое я могу для себя придумать, будет оставить Дэви. — Она начала подниматься по лестнице. — Бруно отвезет меня на автобусную станцию. Я…
— Куда ты поедешь? — спросил Джейк.
— Не знаю. Но вам не надо беспокоиться обо мне. Я могу позаботиться о себе сама. Найду работу.
— Позволь нам помочь…
— Нет! — почти выкрикнула Калана. — Не надо помощи. Можно мне попрощаться с Дэви?
— Конечно. — Мэри почувствовала, как сжимается ее горло. — Возвращайся к нам, Калана.
— Возможно, когда-нибудь. — Калана робко улыбнулась. — На этот раз я действительно не убегаю. Я больше никогда и ни от чего не буду убегать.
— Я тоже, — сказала Мэри.
Калана перевела взгляд с Мэри на Джейка и медленно кивнула.
— Я вижу.
Она повернулась и поднялась по лестнице, чтобы попрощаться с Дэви.
Через полчаса Бруно отвез Калану в Сент-Мориц.
Глава 10
— Иди спать. — Джейк поцеловал Мэри в щеку и легонько подтолкнул к лестнице. — Ты так измучена, что сейчас упадешь.
Она действительно очень устала. Устала и расстроилась. Почему в мире должны быть такие дети, как Калана, которые становятся жертвами отребья вроде Паллала? Ей бы ходить на танцы и переживать свою первую наивную любовь, а вместо этого бедная девушка едет на автобусе в чужой город, и впереди ее ждет лишь неизвестность.
— С Каланой все будет хорошо, — сказал Джейк, словно читая мысли Мэри. — Она сильная. Я попрошу Бруно присматривать за ней, когда она устроится.
— Она не обязана быть сильной. Она ведь сама еще ребенок. — Мэри направилась к лестнице. — Ты идешь?
Джейк покачал головой.
— Мне предстоит провести пару не очень приятных часов с местной полицией. Как-никак есть два трупа…
— Будут проблемы?
— Сомневаюсь. Помнится, у правительства были какие-то проблемы с швейцарскими гражданами, с которыми плохо обошлись в Саид-Абабе. — Джейк криво улыбнулся. — Возможно, они даже вручат Калане медаль.
Мэри почувствовала облегчение.
— Это хорошо. Калане сейчас не хватает только судебного разбирательства, чтобы окончательно испортить ее жизнь.
— Я займусь этим. — Джейк шагнул к выходу. — Ложись и отдохни немного. Не беспокойся ни о чем. Предоставь все это мне.
Дверь закрылась за ним раньше, чем Мэри успела что-нибудь ответить.
Она медленно поднялась по ступенькам, думая о словах Джейка.
Предоставить все это ему?
Джейк брал на себя решение всех проблем, облегчал ее жизнь, перекладывая бремя ее забот на свои плечи. Снова она была под его надежной зашитой. Все шло так, как хотел Джейк…
Но почему у нее больше не возникает желания изменить ситуацию? Мэри чувствовала только тепло и благодарность и еще что-то, невыразимое словами. Она поняла, что это свидетельствует об очень важной перемене в ее отношении к Джейку и что она должна поговорить с ним об этом.
Но Джейка рядом не было, а Мэри так устала от событий этого дня, что с трудом могла связать две мысли, а уж тем более выразить их словами.
Ей было просто необходимо сначала выспаться, и только потом, когда Джейк вернется домой, она все с ним обсудит.
Когда Мэри проснулась без четверти четыре следующим утром, Джейка рядом с ней не было.
Это неприятное открытие заставило ее немедленно открыть глаза, и через несколько секунд она уже вскочила с кровати и начала одеваться.
Что, если разговор с полицией прошел не так гладко, как рассчитывал Джейк? О нем были хорошего мнения и в муниципальных, и в дипломатических кругах, но, вне всякого сомнения, его прошлое наверняка казалось властям подозрительным.
Мэри включила лампу и набрала номер Бруно в Сент-Морице. Он снял трубку после третьего звонка.
— Джейка нет! — воскликнула Мэри, не давая Бруно даже сказать «алло». — Наверное, его арестовали в полиции. Я знаю, что не должна была отпускать его без…
— Тише, Мэри, — попытался успокоить ее Бруно, — полиция отпустила Джейка два часа назад. Дело закрыто.
Мэри обрадовалась этому известию, но ее беспокойство только усилилось.
— Тогда почему его нет дома?
