Руэл вздрогнул.
— Я люблю Йена, но мое отношение к нему не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую к тебе. Проверь, если хочешь.
Джейн покачала головой.
— Я не настолько храбрая. — Она сделала движение, чтобы встать. — И нам пора.
— Мы вернемся после захода солнца. Тебе незачем убегать. Я закончил. И больше не буду возвращаться к этому разговору. — Он лег на одеяло и закрыл глаза.
Джейн продолжала сидеть, думая о том, что он сказал, и смотрела на него, освещенного теплыми лучами солнца. Лицо его было решительным, полным чувственности и в то же время насмешливого озорства. Одна черта его характера дополняла другую, составляя то… что она любила как единое целое.
Осознание этого пришло незаметно, даже тихо. Но Джейн поняла, что уже никогда не сможет отогнать его от себя. Как ей могло прийти в голову, что она может разлюбить его? Только страх мог заставить ее спрятать это чувство в самой глубине души. Но оно все равно требовало выхода, как бьется в клетке привыкшая к свободе птица.
— Полежи, — сказал Руэл, не открывая глаз.
Пусть этот мир полон несовершенства. Но сейчас, в эту минуту, в этом уголке земного рая, она может вкусить счастье. Насладиться жизнью в полной мере. Когда она покинет остров, в памяти останутся только прекрасные воспоминания.
Джейн закрыла глаза, прислушиваясь к щебетанию птиц, к тихому, ровному дыханию рядом с собой…
— Джейн.
Она открыла глаза и увидела склонившегося над ней Руэла. Солнечные лучи освещали его волосы, оставляя в тени лицо. Вокруг его головы светился золотой нимб.
— Руэл, — пробормотала она сонно с тихой радостью от того, что чудесный сон не закончился.
— Пора ехать. Скоро солнце сядет.
— Как тихо… — Она протянула руку и коснулась ладонью его щеки, впитывая тепло его тела. — …И как хорошо.
— Ты уже проснулась?
— Да.
Руэл недоверчиво сдвинул брови от внезапно пришедшей мысли.
— Ты не заболела?
Джейн и в самом деле чувствовала тепло и легкое головокружение. Но они были вызваны радостью. Она покачала головой, взяла его руку в свою и положила себе на грудь.
Этот жест был полнейшей неожиданностью и для нее самой. Она сделала то, что ей захотелось, повинуясь только внутреннему порыву. Однако она не раскаивалась. Это будет еще одним прекрасным воспоминанием, которое она сможет увезти с собой…
— Я привел тебя не за этим, — сразу охрипшим голосом сказал Руэл.
Ее грудь под ладонью Руэла мгновенно отвердела. Соски напряглись. Джейн затаила дыхание, ожидая ласки.
Руэл чуть крепче сжал пальцы, обнимая грудь. И по ее телу тотчас разлилось блаженное тепло.
— Ты в самом деле хочешь этого? — спросил он.
Джейн затрепетала:
— Да.
Он глубоко и нервно вздохнул:
— Я рад. — И начал расстегивать рубашку.
Вначале ритм был медленным и приятным, как колыбельная песня. Но затем он изменился. И произошло то, что было между ними и раньше. Руэл стал яростным, горячим, безумным. Ураган страсти захватил их и поглотил целиком. Однако краешком сознания Джейн понимала, что в этой буре не было места желанию покорить ее, одержать верх. Ее вели, но не завоевывали.
И когда пришла блаженная разрядка и успокоение, Джейн продолжала крепко обнимать его, словно не хотела отпустить от себя.
Его грудь тяжело вздымалась. Лицом он уткнулся в ее плечо. Голос звучал низко и приглушенно:
— Зачем ты это сделала, Джейн?
Она ответила ему правду:
— Чтобы после отъезда у меня было о чем вспомнить.
Он вздрогнул, как если бы Джейн ударила его хлыстом.
— Надеюсь, что этот день запомнится тебе надолго.
Джейн вдруг поняла, как больно задела его.
— Я хотела сказать, что где бы я ни проснулась…
— Тебе не нужно оправдываться. — Он поднял голову и посмотрел на нее сверху. — Я не собираюсь оставаться в твоих снах и воспоминаниях. — Руэл поднял ее на руки и двинулся к озеру.
— Что ты делаешь? — испугалась она. — Руэл!..
Он сделал еще шаг, и они оказались в воде.
Прохладная синева заставила Джейн задержать дыхание.
— И ты считаешь, что это очень приятно?
— Когда привыкнешь, то поймешь, какое это чудесное ощущение. Чистая прохладная вода, теплые лучи солнца, зеленая трава… — Он помог ей встать и погрузил пальцы в гущу ее волос. — Шелковые, как трава. — Мне всегда нравились твои волосы. И я тысячу раз представлял себе, когда проезжал мимо такого вот озера, что мы окажемся здесь, и я смогу посмотреть, как они светятся на солнце. — Руэл отвел прядь с ее лба и посмотрел прямо в глаза. — Я люблю тебя, — сказал он тихо и нежно.
Джейн стояла, охваченная глубоким волнением, забыв о прохладной воде, о том, где они находятся, забыв обо всем на свете.
— Тебе все еще холодно?
— Нет, — тоже прошептала она.
Руэл опустил руки в воду и отступил на шаг. Ударив по воде, он окатил ее брызгами.
— А теперь? — озорно спросил он.
— Подражаешь Калебу? — спросила она, не зная, как себя вести.
Не успела она провести ладонями по лицу, чтобы убрать капли, как Руэл снова окатил ее водой. Лицо его светилось таким мальчишеским задором, что Джейн не выдержала и рассмеялась. Ударив по воде, она тоже окатила его с головы до ног и рассмеялась еще громче, когда Руэл принялся отплевываться.
И все то время, пока они купались и резвились в воде, ей казалось, что Руэл вернул ей детство, которого она не знала. Она почувствовала себя юной, радостной и беззаботной и почти нехотя побрела за ним, когда он повел ее к берегу одеваться.
Воздух к вечеру прогрелся. Но легкий ветерок заставил ее слегка вздрогнуть. Джейн поспешно вытерлась одеялом и начала одеваться.
Подняв с травы рубашку, Руэл надел ее на плечи Джейн и застегнул пуговицы.
— Встань на колени, — попросил он.
Она насторожилась.
— Нет, — успокоил ее Руэл, когда догадался о том, что она подумала. — Но когда-нибудь мы попробуем с тобой это снова. Думаю, ты не найдешь в этой позе ничего зазорного, если я при этом буду смотреть на тебя так же, как и сейчас. Так ведь?
Она всматривалась в его освещенное светом и нежностью лицо.
— Нет. — И Джейн медленно опустилась на колени, устроившись на одеяле.
Он встал рядом с ней. И… принялся заплетать волосы.
— Мне хотелось проделать это с того самого дня, когда ты отвела меня в храм к Картауку. Ты не представляешь, как я завидовал Ли Сунгу. Дьявольски!
Его пальцы не были такими умелыми, как пальцы Ли Сунга. И ему потребовалось довольно много времени, чтобы заплести ее толстую косу. Но Джейн, отдавшись блаженному состоянию, не замечала, как
