своих. Говорит, Луис будет один.
– Это вряд ли.
Она кивнула:
– Ловушка.
– Но здесь открывается некая возможность, – вмешался Доминик. – Вдруг нам удастся схватить Луиса, прежде чем ловушка захлопнется.
– Ему нужна Елена, – сказал Гален. – И я не желаю, чтобы она в эту ловушку попалась.
– Подожди, может, Доминик и прав. – Она потерла виски. – Плохо соображаю. Разумно было бы предположить, что он не появится сам и не пришлет много народу, раз знает, что ты сообщил в агентство. Он сказал, что посадит снайпера, который будет держать Луиса на прицеле.
– Уверяю тебя: он вовсе не думает, что ты придешь, взглянешь на бедного, бедного Луиса и уйдешь. Снайпер попробует тебя подстрелить, или они еще что-то придумают.
– Знаю. – Она облизала пересохшие губы. – Но лучшего случая может не представиться.
Гален криво улыбнулся.
– Все это задумано, чтобы уничтожить тебя.
– Он ее брат, – тихо заметил Доминик. – Он слабый, но не такой уж плохой и заслуживает лучшей участи, чем погибнуть от рук Чавеза.
– Черт возьми, только вашего поощрения сейчас не хватает, Доминик, – возмутился Гален.
– Вы ведь его не знали, – сказал Доминик, – а я знал. И любил. Нет, я и сейчас его люблю. – Он улыбнулся Елене. – Не стыдись того, что все еще его любишь, Елена. Прощение – великая вещь.
– Да ради бога, – взорвался Гален, основательно выйдя из себя. – Чего я зря воздух сотрясаю? Ты туда пойдешь?
– Хочу попытаться, – прошептала она, опустив голову.
– Очень рискованно.
– Постараюсь свести риск на нет.
Он раздраженно посмотрел на нее и отвернулся.
– Ладно, я с вами. Позвоню Манеро и узнаю, какая ситуация в гостинице.
– Нет, я пойду одна. Доминик мне поможет, а ты вместо меня присмотри за Барри. Я бы не хотела с ним расставаться. Не то что я не доверяю твоим людям, но…
– Но никто не позаботится о твоем сыне так, как ты сама. Полагаю, я должен быть польщен, что ты считаешь меня надежной нянькой. – Гален покачал головой. – Я иду с тобой. Доминик останется с Барри. Если хочешь, мы можем взять его и Барри с собой до аэропорта в Орландо и оставить их там в вертолете, пока мы ездим в город. При первом признаке опасности Доминик улетит вместе с Барри.
Она задумалась. Ей не хотелось тащить с собой Барри, но еще меньше хотелось оставлять его на расстоянии многих сотен миль.
– Ладно, я думаю, такой вариант подойдет.
– Они будут в большей безопасности, чем мы. – Гален повернулся и вышел из комнаты.
Она понимала его раздражение. Ситуация могла стать угрожающей в одно мгновение, а ведь она собралась спасать Луиса по чисто эмоциональным побуждениям.
– Ты права, Елена, – заметил Доминик.
– Хоть рыцари Камелота и утверждали обратное, но иметь право – совсем не значит мочь. – Она встретилась взглядом с Домиником. – Я сказала, что попытаюсь. Но если выяснится, что я подвергаю своего сына опасности или что есть вероятность моей собственной гибели, я выйду из игры. Барри – существо невинное, поэтому стрелка весов склоняется в его пользу.
Доминик медленно кивнул:
– Я понимаю. Невинность – вещь яркая и сияющая. Но кто-то ведь должен спасать и заблудшие души.
– Именно потому я и иду. – Она встала. – Теперь мне нужно разработать план. Два дня – не слишком много, черт побери.
Интересно, она придет?
Чавез задумчиво уставился поверх поручней на огни небоскребов Майами.
Он понимал, что вряд ли Елена поменяет сына на эту размазню, своего брата. Но она может попытаться его освободить, если обстоятельства позволят. Такого вполне можно ожидать от женщины с ее характером. Маловероятно, конечно, но хоть что-то. Пока ему ничего не удалось узнать о местопребывании Елены и Галена.
– Мы едем в Орландо? – спросил из-за спины Гомез.
Чавез кивнул:
– Через два дня.
Вряд ли он получит сына в результате этой затеи, но попытается лишить мальчика его самой страстной защитницы. Он бы предпочел, чтобы ее взяли в плен, но не очень на это рассчитывал. Скорее всего, сучку придется пристрелить, тоже неплохо. Без нее легче станет торговаться с Галеном насчет мальчика.
