Вам же будет лучше, если вы с этим примиритесь. Клэнси может быть по-настоящему крут. Я бы не решился встать ему поперек дороги.
– Это ваше дело. А я вот не побоюсь! – Лайза почувствовала, как ярость опять разгорается в ней при мысли о противозаконности, нет, скорее безнаказанности действий Донахью. – Сейчас мне хочется не только перечить ему, но схватить его и разорвать. – Она угрожающе понизила голос. – После того как я разделаюсь с вами.
Гэлбрейт поморщился.
– Со мной, конечно, легче справиться, чем с Клэнси, но не думаю, что мне это понравится. Вы, кажется, сейчас находитесь в слишком кровожадном настроении. Пора, наверное, покормить вас. – Он встал. – Вы ничего не ели уже двадцать четыре часа. Я пойду на кухню и посмотрю, что там можно раздобыть. Вы найдете всю свою одежду в шкафу. Ванная там. – Он махнул рукой на дверь справа от кровати. – Я скажу Клэнси, что вам уже лучше, что вы даже в состоянии устроить небольшую драку. – Он двинулся к выходу. – Ждите, я принесу вам ужин.
Ужин? Лайза бросила взгляд на стеклянные двери, ведущие в сад. Небо было озарено золотом заката. Она, должно быть, была без сознания весь день. Неудивительно, что Клэнси Донахью заволновался, с мрачным удовлетворением подумала она. Он боится, что теперь его обвинят не только в похищении, но и в убийстве. Ну ладно, стоит ей выбраться, и он увидит! Уж она позаботится, чтобы он за все ответил.
Стеклянные двери… Лайза действовала словно по наитию. Отбросив одеяло и выскочив из постели, она побежала к дверям. Они даже не заперты! Чувствуя босыми ногами тепло еще не остывших плиток, она побежала через двор. В каменной стене она заметила дверь из красного дерева с бронзовой ручкой, но даже не остановилась. Донахью сказал, что у двери стоит охрана. Ну и пусть, вряд ли кто-нибудь ожидает, что она перелезет через двухметровую стену. По стене сплошь ползли побеги сладко пахнущей жимолости, так что можно этим воспользоваться. Лайза решительно вскарабкалась на стену, не испугавшись того, что ветви жимолости обрывались под ее весом. Ну что ж, Донахью придется нанять садовника, чтобы все восстановить. И пусть это обойдется ему подороже!
Наверху Лайза задержалась, чтобы перевести дух, и чуть не ахнула от ужаса. Всего в каких-то трех метрах от того места, где она сидела, стояли двое. Слава Богу, что они были к ней спиной. Стена огораживала отрезок берега, и прибой шумел почти рядом с охранниками. Она спрыгнет на мягкий песок, и есть шанс, что они ничего не услышат. Если повезет… Лайза прошептала про себя страстную молитву, спрыгнула на землю и понеслась во весь дух, даже не обернувшись посмотреть, заметили ее или нет.
Знакомое здание отеля высилось на горизонте. Если ей удастся до него добежать, то она сможет позвать на помощь постояльцев, и не важно, что весь персонал находится под контролем Донахью. Она почувствовала острую боль, когда наступила на осколок раковины, но даже не замедлила бег.
– Лайза, постой, черт возьми!
Донахью! Ее сердце подпрыгнуло и отчаянно забилось. Она прибавила шагу и почти летела по песку.
– Проклятье! Лайза, стой! Не бойся меня.
Боже, его голос звучал так близко! Она не могла бежать быстрее, легкие болели, а в боку кололо. Отель уже недалеко. Если перетерпеть боль и бежать быстрее…
Что-то мягко ткнуло ее под коленки, и она упала лицом на песок… Лайза смутно сознавала, что ее перевернули на спину, а ее бедра придавлены другими мощными бедрами. Какое-то время она пыталась восстановить дыхание. Инстинктивно она начала вырываться, и тут же была наказана: ее руки оказались прижаты к песку над ее головой.
– Перестань! – резко сказал Донахью. – Ты что, не чувствуешь, когда пора признать поражение? Как только Джон сказал мне, что ты проснулась, я сразу понял, что мне лучше поспешить. Я появился как раз вовремя, чтобы увидеть тебя сидящей наверху стены, словно чайка.
– Это не поражение! – выпалила она, переведя дыхание. Лайза попыталась ударить его коленом, но не смогла поднять ногу – его вес был слишком большим. – И я никогда не позволю тебе победить меня, Донахью!
– Ну подумать только, а я-то волновался совсем недавно, какая ты хрупкая! – пробормотал Клэнси себе под нос. – Надо бы учесть, что некоторые женские особи бывают очень опасны.
– Пусти меня! – Лайза отчаянно вырывалась, но он держал ее запястья железной хваткой. – Я убью тебя, Донахью!
– Джон мне говорил.
– Этот твой хулиганистый дружок с детским личиком? – Она уставилась ему в глаза горящим взглядом. – Он по крайней мере был достаточно умен, чтобы поверить моим словам.
– Если бы он был умен, то не оставил бы тебя одну. Я велел ему оставаться с тобой, пока я не вернусь. Я так и думал, что ты сделаешь какую-нибудь глупость, когда придешь в себя.
– Глупость? Ты считаешь, что пытаться бежать – глупость?
– Я вообще считаю, что воевать, заранее зная, что битва будет проиграна, не просто глупость – это безумие, – с нажимом сказал он. – А твоя битва проиграна, Лайза. Я не отпущу тебя.
Лайза смутно помнила, что уже слышала это раньше… но тогда все звучало по-другому. Она с раздражением отбросила эту мысль. Возможно, это просто плод ее воображения или действие успокоительного, которое ей дали.
– Я все равно убегу. Не сейчас, так потом. Я не позволю поступать со мной, как с…
– Лайза… – Его голубые глаза пристально глянули на нее, и она чуть не задохнулась от внезапно накатившей горячей волны. Гнев сменился совершенно другим чувством. Лайза вдруг ощутила мощь его бедер, прижимавших ее ноги к песку. Он был таким большим, таким сильным! В сравнении с ним она казалась себе маленькой и слабой. Ее сердце бешено забилось, но уже не от страха.
Нет! Ей не следует давать волю таким чувствам. Она слышала о том, что заложники иногда начинали испытывать к своим тюремщикам некое извращенное влечение, но с ней этого не случится. Тем не менее ее грудь бурно вздымалась под атласной пижамой, и она увидела, как Донахью опустил на нее взгляд.
– Не борись со мной, – хрипло произнес он. Она заметила, как напряглись жилы на его шее. – Я никогда
