Айрис Джоансен
Единственный мужчина
Глава 1
Дори расстегнула цепочку и сняла медальон. Взгляд девушки задержался на изображении: цветущая роза, пронзенная шпагой. Шесть лет она не расставалась с этим амулетом и сейчас без него вдруг почувствовала себя беззащитной и уязвимой.
Шесть лет ожидания. Но теперь настало время действовать. Дори добьется своего, не может не добиться. Все просчитано до мелочей. Прочь сомнения и страхи!
Но что, если Филип просто возьмет медальон из футляра и кинет в ящик письменного стола? Что, если он забыл Дори? Ведь прошло столько лет! Конечно, за эти годы в спальне сиятельного шейха Эль Каббара побывало немало женщин. Мысль эта причиняла боль, и Дори поспешила прогнать ее от себя. Она точно знала, что Филип не был женат или помолвлен. А любовница — пусть даже постоянная — ей не помеха. Скоро Дори станет единственной женщиной в жизни шейха Эль Каббара. Она дала себе слово добиться его любви. На свете нет больше женщины, которая знала бы Филипа так хорошо, как она. И это — ее главное оружие. Впрочем, не единственное.
Нет, Филип не посмеет бросить медальон в ящик и забыть о нем! Одной из главных его черт было обостренное чувство собственности. Когда-то Филип надел амулет на шею Дори в знак того, что она принадлежит ему, находится под его покровительством. И он никогда не откажется от того, что считает своим.
Решительно захлопнув футляр, Дори взяла со стола последний номер журнала «Роллинг стоун». Завернув то и другое в крафтовую бумагу, она написала на свертке адрес Джеймса Абернати, лондонского агента шейха. Дори знала из газет, что Филип проводит много времени в Великобритании. Даже если его нет в Лондоне, Абернати наверняка поддерживает с ним связь.
Стук в дверь прервал ее размышления.
— Одну минутку!
— Можешь не спешить! — послышался голос Нила Сейбина. — Я вовсе не тороплюсь услышать, как ты уродуешь мои чудесные песни своим скрипучим голосом.
Дори улыбнулась, почувствовав, как спадает напряжение. Нил всегда умел поднять ей настроение, а его неизменная поддержка помогла Дори добиться многого за последние два года.
— Тогда почему ты не поешь свои песни сам? — спросила Дори с лукавой улыбкой, открывая дверь. — Ведь твой голос куда лучше моего. Да у любой лягушки на болоте голос лучше, чем у меня.
— Зато внешность у лягушки подкачала. — Нил взял у Дори сумку. — Хоть голосок твой и не слишком мелодичен, зато фигура неизменно обеспечивает сборы.
— Большое спасибо. Хорошо, что я не отношусь ко всему этому серьезно, а то, наверное, впала бы в депрессию от подобных комплиментов.
— Если бы мы разговаривали серьезно, никогда не отозвался бы о твоем вокале так неуважительно. Ведь не кто-нибудь, а именно я потратил два года на то, чтобы сделать из тебя певицу, а не просто звезду. — Нил взял Дори за руку: — Пора трогаться. Поли и Джин уже репетируют.
Заперев дверь, Дори направилась вслед за Нилом к лифтам в конце коридора.
— Нам придется еще задержаться. Мне надо заехать по дороге на почту и отправить вот это. — Она вынула из сумки, висящей на плече Нила, сверток с адресом Абернати.
В глазах Нила мелькнуло любопытство. За четыре года их знакомства Дори никогда не получала и не отправляла писем, а тем более посылок.
— Я могу сделать это за тебя, — предложил Нил. — Что-то важное?
— Да, это очень важно. — Дори почувствовала, как дрожит рука, нажимавшая на кнопку лифта.
Надо немедленно взять себя в руки. От Нила, судя по всему, не укрылось ее волнение. Вскинув голову, Дори одарила его одной из своих самых лучезарных улыбок.
— Очень важно, — повторила она. — Помнишь, в прошлом году, когда ты болел гриппом, я была твоей заботливой сиделкой?
— Еще бы не помнить, — кивнул Нил. — Никогда в жизни не чувствовал себя таким несчастным, как тогда.
— Ты сказал после этого, что в долгу передо мной.
— Взыскиваешь долги, Дори?
— Мне нужна помощь. — Она нервно облизала губы. Нелегко было произнести эти слова. Дори ухаживала за Нилом во время болезни, потому что он был ее другом, и теперь чувствовала себя неловко, требуя платы за услуги.
— Я пойму, если ты не захочешь, но я думала…
— Ради бога, успокойся, Дори. — Двери лифта раскрылись, и Нил подтолкнул ее внутрь. — Мы ведь друзья. Если тебе нужна помощь, только скажи.
— Хорошо. — Дори набрала в легкие побольше воздуха. — Я хочу, чтобы мы жили вместе.
— Что-о?!
Двери лифта плавно закрылись.
— Зайдите, Абернати.
Джеймс Абернати помедлил перед закрытой дверью, ведущей в библиотеку. Он не торопился оказаться лицом к лицу с Эль Каббаром. Дорога из Лондона в загородный дом шейха, всегда казавшаяся Абернати изнуряюще длинной, на этот раз промелькнула почти незаметно. Джеймс Абернати считал Лондон
