Ежели сказал я тебе, или сделал что огорчительное, то, для Бога, не имей о том печали. <…> В трудном житии и малая противность приводит в сердце. А житие мое истинно трудно: не с кем ни о чем подумать. Ни единого помощника!..» (Мережковский 4. С. 257); «Петр <…> вздохнув, прибавил:
Ах, Алеша, Алеша, если бы видел ты сердце мое, знал скорбь мою! Тяжело мне, тяжело, сынок!.. Никого не имею помощника. Все один да один. Все враги и злодеи» (Мережковский 5. С. 111).
…и на баню жалко ему стало времени. — Ср. о Н. А. Найденове: «<…> его тяготило это постоянное — изволь наряжаться в мундир и нацеплять на себя погремушки, ему это было, как в баню пройти: изволь раздеваться и мылиться, что потребует, по крайней мере, час, а дело не ждет и минуты» (Иверень. С. 39).
…не Огорелышев, а жулик какой-то… — Вновь отсылка к литературной традиции изображения Петра I: характерным штрихом его литературного портрета является крайняя непритязательность в отношении своей одежды, см., например, в «Петре и Алексее»: «За столом, заваленным бумагами, Петр сидел в старых кожаных креслах <…>. На нем был голубой полинялый и заношенный халат, который царевич помнил еще до Полтавского сражения, с тою же заплатою более яркого цвета, на месте, прожженном трубкою; шерстяная красная фуфайка с белыми костяными пуговицами; от одной из них, сломанной, оставалась только половинка; <…> исподнее платье из грубого синего стамеда; серые гарусные штопаные чулкн, старые стоптанные туфли. Царевич рассматривал все эти мелочи, такие привычные…» (Мережковский 4. С. 222–223, см. также следующее примеч.)
С. 205. …тому он ставил это на вид. — Ср. со следующей сценой из «Арапа Петра Великого»: «Делать было нечего. Бедный щеголь, не переводя дух, осушил весь кубок и отдал его маршалу. 'Послушай, Корсаков, — сказал ему Петр, — штаны-то на тебе бархатные, каких и я не ношу, а я тебя гораздо богаче. Это мотовство; смотри, чтоб я с тобой не побранился'» (Пушкин А. С. Поли. собр. соч.: В 10 т. М; Л., 1949. Т. 6. С. 31).
...такого страха, что расстраивался весь вечер. — Ср. о Н. А. Найденове: «Из всех отличался <…>: так, здорово живешь, среди делового или ученого разговора, или появившись на вечере у родственников в самый разгар и появлением своим все погасив, муху слышно…» (Подстриженными глазами. С. 117).
С. 206. …словно судорога, не отпуская, бегала по нем… — Ср, с использованием этой детали Мережковским в изображении облика Петра: «Молчал и Петр. Но вот в правой щеке, в углу рта и глаза, во всей правой стороне лица его началось быстрое дрожание, подергивание; постепенно усиливаясь, перешло оно в судорогу, которая сводила лицо, шею, плечо, руку и ногу. Многие считали его одержимым падучею, или даже бесноватым за эти судорожные корчи, которые предвещали припадки бешенства» (Мережковский 4. С. 229; ср. также 4. С. 122; 5. С. 128 и др.).
...город строился на славу городам. — Ср. с мотивом Города, Петербурга как символа петровских преобразований в «Медном всаднике» Пушкина и в «Петре и Алексее».
...Арсению бесы служат. — Ср. со страницами, характеризующими сходное отношение народных низов Руси к деятельности и личности Петра I в романе Мережковского (Мережковский 4. С. 57, 122), см. также: «Царевич взглянул на отца и вдруг почему-то вспомнил то, что слышал однажды, в беседе 'на подпитках' от своего учителя Вяземского: Федос, бывало, с певчими при батюшке твоем поют: Где хочет Бог, там чин естества побеждается — и тому подобные стихи; и то-де поют, льстя отцу твоему: любо ему, что его с Богом равняют; а того не рассудит, что не только от Бога — но и от бесов чин естества побеждается: бывают и чуда бесовские!» (Мережковский 4. С. 196); ср.: «Судорога слабела. Иногда еще вздрагивал всем телом, но все реже и реже. Не кричал, а только стонал, точно всхлипывая, плакал без слез: Трудно, ох, трудно, Катенька! Мочи нет!.. Не с кем подумать ни о чем. Никакого помощника. Все один да один!.. Возможно ли одному человеку? Не только человеку, ниже ангелу!.. Бремя несносное!..» (Мережковский 5. С. 128).
С. 209. …сделался секретарем Арсения… — Ср. факт службы Николая Ремизова (уже в период создания 1-й печатной редакции «Пруда») секретарем Московского Биржевого Комитета, т. е. под непосредственным руководством Н. А. Найденова (см. об этом: На вечерней заре 2. С. 240; Подстриженными глазами. С. 117).
С. 210. — Я не хочу! — резко сказал Николай… — Ср.: «Я подходил к торжественному столу за аттестатом последним: я — последний ученик — так. я был 'поставлен на место'. <…> И в то же самое время, как 'для острастки меня поставили на место', я зачисляюсь в найденовский Московский торговый банк на такое место, откуда открывалось передо мной, к моему совершеннолетию (сейчас мне семнадцать), занять положение, о котором едва ли мечтает хоть один, кто получил звание 'кандидат коммерции'. Но я всеми правдами и неправдами увильнул от такой чести.
С осени всякое утро я отправлялся не на Ильинку в банк, а на Моховую в университет: я поступил на естественное отделение физико-математического факультета» (Иверень. С. 45–46).
…в новую тюрьму за заставу. — Ср.: «В ноябре 1896 года за полугодовую ходынку попал и я, грешным делом, в Каменщики — в губернский тюремный замок — в Таганскую новую тюрьму» (Автобиография 1912. С. 438). Свое участие в роковой для его судьбы демонстрации Ремизов позднее старательно представлял как случайное, однако на деле он был одним из застрельщиков студенческого выступления (см. об этом: Грачева А. М. Революционер Алексей Ремизов: миф и реальность // Лица: Биогр. альманах. 3. М.; СПб., 1993. С. 422–425 и др.).
С. 211. …называли его шпионом… — Ср.: «На демонстрации я был арестован первый, <…> н первым попал в часть. Меня заперли в пустую приемную <…> Было тихо и вдруг зашумели: привели арестованных из Манежа. За городовым я вошел в другую комнату: там человек тридцать студентов. На столе самовар <…> Я взял стакан и смотрю сахар и вдруг увидел знакомого студента <…> Но он не только мне не обрадовался, а грубо отвернулся и что-то сказал ближайшему и потом, как ныряя, одному, другому, третьему. И от его слов все шарахнулись, жались к стене.<…> А он, повернувшись ко мне и не в лицо, а в сторону, тяжело и гулко: 'Провокатор!'» (Иверень. С. 31, ср. с. 103; см. также: Кодрянская. С. 79).
С. 212 …«Споем меня!» — Данный эпизод представляет собой художественно претворенное воспоминание Ремизова об обстоятельствах его ареста 18 ноября 1896 г. на студенческой демонстрации (см. об этом: Грачева А. М. Революционер Алексей Ремизов… С. 423).
С. 215. Приидите ко мне и аз упокою вы — Цитата из Евангелия (Мф. 11; 28).
С. 217. …ее песню, песню песней… — Отсылка к «Песни песней», разделу Ветхого Завета, являющему собой собрание лирических песен. Религиозная традиция трактует его как аллегорическое изображение любви верующих к Богу, исследовательская — как цикл песен интимно- лирического и свадебного характера, основная тема которого — страстная любовь, преодолевающая все преграды.
С. 225. Сочельник — канун праздника Рождества Христова: 24 декабря.
Отдохнувшие за пост… — Подразумевается Филиппов (рождественский) пост: 15 ноября — 24 декабря.
С. 226. …наголодавшись до звезды… — В сочельник перед Рождеством держали особо строгий пост и не ели до появления первой звезды.
С нами Бог… (Ис. 8: 8) — из Великого повечерия праздника Рождества Христова.
С. 228. Святки — время от Рождества до Крещения (25 декабря — 6 января).
Крещенский сочельник — канун праздника Крещения Господня: 5 января.
С. 230. …в блестящих медных латах и медном шлеме. — Этот «латник» весьма схож с «пожарным» — «нечеловечески огромным», «в огромной медной каске» — в картине «Страшного суда» ремизовской повести 1909–1910 «Крестовые сестры» (М., 1989. С. 74). Относительно этого «пожарного» современная исследовательница делает вывод, что он является «искаженной проекцией» Ангела из Откровения Св. Иоанна Богослова (см.: Тырышкина Е. В. Интерпретация Апокалипсиса в Крестовых сестрах А. М. Ремизова // Slavia Orientalis. 1993. Т. XLII. № 1. S. 69).
