совсем близко. — Ты знаешь ответ. Скажи мне!
— Рейли всегда прав.
— Ерунда. Если бы он в тот раз был прав, ты бы убил этого ребенка. Но ты понял, насколько он страшен и сколько бед ты уже из-за него натворил. Но ничего, Джок. Все уже позади. С той секунды, как ты ушел из этого дома, он над тобой не властен. Больше он тебе не хозяин.
По щекам Джока лились слезы.
— Нет, не позади. Это никогда не кончится.
— Ну, хорошо, может, и не позади. — Господи, разожмет он когда-нибудь свои пальцы или нет? В любой момент, сама того не желая, она может разозлить его сильней. — Но когда ты в тот вечер ушел из этого дома на Сиреневой аллее, ты уже сделал шаг к освобождению от него. Рейли тебе больше не господин. Теперь это только вопрос времени.
— Нет!
— Джок, я говорю правду! И я, и Макдаф заметили, что ты меняешься. Делаешься сильнее.
— И хозяин тоже? — Он уставился на нее. — Он так сказал? Или ты врешь? Ты же соврала, что я убил девочку.
— Это был единственный способ вывести тебя из ступора. Ты должен осмыслить свои поступки. И те, которых не совершал. Когда ты преодолел зомбирование, которому тебя подверг Рейли, тебя стали мучить угрызения, что ты ослушался. Но не меньшие угрызения были бы у тебя, если бы ты убил ребенка.
— Я бы не смог этого сделать.
— Я знаю. Ты не сердись. Просто мне надо было, чтобы ты со мной заговорил, а для этого пришлось вызвать у тебя потрясение. Но ведь получилось, а?
— Да.
— И ты понимаешь, что я это сделала для твоего же блага. Понимаешь?
— Наверное…
— Тогда будь добр, убери руки с моей шеи. Если Макдаф или Тревор войдут и увидят, что ты меня душишь, нам обоим не поздоровится.
Он посмотрел на свои руки, как на чужие. Потом медленно разжал их и уронил на постель.
— Думаю, мне бы досталось сильней.
Опять проблески юмора? Вид у него был жалкий, в глазах все еще стояли слезы. Но приступ злобы миновал. Джейн глубоко вздохнула и потерла шею.
— И немудрено. Есть такая вещь, как ответственность. — Девушка опустилась в кресло рядом с кроватью. — Это не только к тебе относится. Скоро отвечать придется и Рейли.
— Только не перед хозяином! Это я виноват. Во всем я виноват!
— Самое главное — его найти.
— Только не хозяин!
— Тогда ты должен поднапрячься и вспомнить, где прячется Рейли, а мы уж ему спуску не дадим.
— Вот сами и ищите…
— Нет, Джок, это должен сделать ты. За этим мы тебя и взяли. И заставили пережить этот ад. Стали бы мы тебя так мучить, если бы знали другой способ оживить твою память?
Джок покачал головой:
— Я устал. Хочу спать.
— Не хочешь разговаривать?
— Может быть. — Он закрыл глаза. — Не знаю. Не думаю. Мне надо остаться с ним наедине.
— С ним? — похолодела Джейн.
— С Рейли. — Он прошептал: — Понимаешь, он всегда со мной. Я пробую убежать, но он все равно тут. Мне страшно на него смотреть, слышать его, но я ничего не могу с этим поделать.
— Нет, можешь.
— Ты не понимаешь…
— Я понимаю, что он подчинил тебя своей воле, причем в самой жестокой форме. Но его больше нет.
— Если бы не было, вы бы не заставляли меня его вспоминать. Пока он жив, он меня в покое не оставит. — Молодой человек отвернулся. — Уходи, Джейн. Я знаю, что тебе от меня надо, и постараюсь не сплоховать. Но ты мне тут не помощник. У меня или получится, или нет.
Девушка поднялась.
— Позвать тебе Макдафа? Он покачал головой:
— Не хочу, чтобы он видел меня таким. Рейли лишает меня сил. Мне очень стыдно!
— Тебе нечего стыдиться.
— Нет, есть чего. Это теперь навсегда. У меня черная душа. Мне никогда не очиститься. Но Макдаф не дал мне умереть. Я старался, а он меня спас. Выходит, если я не могу умереть, надо стать сильным. — Голос его окреп. — Но видит бог, это так нелегко! Джейн замялась:
— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я с тобой побыла? — Он энергично затряс головой. — Хорошо, хорошо, ухожу. Отдыхай. — Она направилась к двери. — Если буду нужна, позови меня. Я рядом.
— Быстро ты. — Макдаф встал ей навстречу.
— Разве? — Лей показалось, прошла целая вечность.
— Я ему не нужен?
— Нужны. Но не сейчас. Он хочет побыть один. И мне кажется, опасность миновала.
Он покосился на листок бумаги у нее в руке.
— Вышло что-нибудь?
— Да. Поможет ли ему это вспомнить, где Рейли? Не уверена. Теперь инициатива должна исходить от него. Он изменился.
— В каком смысле?
Девушка нахмурилась, подыскивая слова.
— Сначала он был как тот свиток, который переводит Марио. Там были пропущены целые слова и фразы, которые Марио приходилось додумывать, чтобы стал понятен весь документ. По-моему, Джок сейчас как раз на этой стадии.
— Значит, ты из него многое выудила. — Макдаф помрачнел. — Покажи, что там у тебя.
— Я и сама хотела вам показать. — Она шагнула к кухне. — Все объясню, только сначала выпью кофе. В горле пересохло.
— Выпей, конечно. И рубашку застегни. — Что?
— Синяки на шее спрячь. Не хватало, чтобы Тревор пошел разбираться с Джоком.
Джейн ощупала шею:
— Он меня не тронул. Так, слегка… Это не нарочно.
— Это ты Тревору расскажи. Главное, жива осталась. А если ты такая дура, что пропустила мои советы мимо ушей, тем хуже для тебя. — Он присел к столу. — А теперь рассказывай.
Четыреста восемьдесят два. Очень маленькая. Слишком маленькая.
Ребенок. Ребенок. Ребенок. Это слово проносилось у него в голове, раздирало его на части, кричало его голосом.
Боль. Одиночество. Мрак.
И в этой тьме тебя ждет Рейли. Джок его не видел, но знал, что он там. Источник страха. Источник боли.
— Нет! — Его глаза распахнулись. Сердце билось так, что было больно. Он умирает. Рейли говорил, что, если он его предаст или ослушается, он умрет. И вот этот миг настал. — Я не убил девочку — и не умер. Ты больше надо мной не властен.
