– До завтра, – сказал бармен.
– С мадам все в порядке?
Альбан узнал голос шеф-повара. Старик отмотал в молодости срок.
– Жак убит. Сделай так, чтоб через пять минут там никого не было.
– Понял. Чао.
И захлопнул люк, опускавшийся как нож гильотины.
Швейцар вбежал внутрь. Цыганка сидела неподвижно, закрыв лицо руками. Людей и предметы окутывала полнейшая тишина. Альбан зашел за стойку, нагнулся. Снаружи послышались хлопки автомобильных дверей и звук неторопливых шагов по асфальту.
Вошедшие в бар полицейские стали шнырять по всем углам. Альбан никого не знал из этой бригады. Самый старший грозил всех забрать.
– Этого не трогайте! – вопил он, указывая на тело Жака. – Кто стрелял? Она?
Он показал на Цыганку, по-прежнему сидевшую в полной прострации.
– Нет. Она хозяйка, – ответил Альбан, не сдвинувшись с места.
– А вас не спрашивают. Будете говорить, когда я разрешу, – отрезал полицейский.
Альбан слегка улыбнулся.
– Не думаю, что он тебе многое скажет, – раздался голос сзади.
Все посмотрели на изысканно одетого мужчину лет сорока, который стоял, прислонившись к дверному косяку.
– А, здравствуйте, – сказал полицейский. – Мы как раз…
– Здравствуй, Цыганка, – сказал «барин», подходя.
– Здравствуйте, комиссар, – прошептала Цыганка. – Видели?
Она показала пальцем на Жака.
Комиссар Бло в свое время занимался бандой Пьеро Чокнутого[2] и теперь с интересом следил за новой вспышкой разборок. Он поднял платок, закрывавший лицо убитого.
– Жак Рибальди по кличке Нотариус, – объявил комиссар окружавшим его людям, посмотрев на тело. – Всего изрешетили.
Он вытащил «кольт» Жака и осмотрел его. Магазин был полон, патрон в стволе. Бло протянул пистолет своему помощнику.
– Он не успел им воспользоваться. Их было минимум четверо.
Бло поднял взгляд на Альбана.
– Может, ты стоял на удобном месте.
– Все шутите, комиссар, – укоризненно сказал Альбан. – Вы же знаете, я человек мирный…
– …а все, кто имел на тебя зуб, мертвы, – договорил Бло тем же тоном.
– Как вы можете говорить такие вещи, комиссар! – вздохнул Альбан.
– Только не хлопнись в обморок, – сказал Бло. – К тому же, раз с Цыганкой ничего не случилось, на остальное тебе наплевать, так? Заседание продолжается. Подойдите. (Он жестом подозвал персонал обеденного зала.) Встаньте вокруг. Я не зову клиентов. Полагаю, сегодня вечером их не было.
Он улыбнулся Цыганке.
– Господа, – обратился комиссар к своим людям, – остатки еды, которые мы видим на столиках, свидетельствуют о поспешном бегстве. Одни покинули помещение, отведав лишь закуски, другие – не доев основное блюдо. Все совершенно естественно. Предположим, на авеню Монтень ловила тачку английская королева – зрелище, на которое стоит взглянуть. В остальном, господа, вот Альбан, который абсолютно ничего не видел. Когда произошел инцидент, он нагнулся за стойкой и ловил мух, а когда поднялся, нападавшие, эти негодяи, непонятно почему забредшие сюда, уже исчезли. Альбан даже не мог бы сказать, был ли это один человек или племя туарегов. Правда, Альбан?
– Примерно так, комиссар.
– Я же говорил, – продолжил Бло. – Вот Цыганка. Злые языки скажут, что Жак Нотариус был к ней неравнодушен. Но где тут связь, спрашиваю я вас? Давайте постараемся предположить, что Жак умер от смеха. Цыганка ничего не видела – сидела за кассой, уткнувшись носом в счета. Вот второй бармен, если мне не изменяет память – Марсель, по кличке Стефануа.[3] (Он посмотрел на Марселя. Тот утвердительно кивнул.) Он так испугался, увидев вошедшего неизвестного с отталкивающей физиономией, что не может его описать. Марсель – человек боязливый, он сразу же спрятался за стойкой, а потому ничего не видел. Правда, Марсель?
– Это… того…
– Не торопись, старина, – посоветовал Бло.
Марсель проглотил слюну.
– Вы великолепны, вот что я хотел сказать. Как будто присутствовали здесь.
– Оцените сами, господа, добрую волю свидетелей, – продолжал Бло. – Представляю вам швейцара, почтенного человека, чье имя я запамятовал. Он видел, как вошли клиенты, не более того. Но ничего не слышал из-за сильного шума отвратительных тяжелых грузовиков и поездов. Затем он увидел выходящих клиентов – опять-таки привычное зрелище – а потом ему сообщили о смерти человека, и он до сих пор не может прийти в себя. Вы в состоянии говорить, мой мальчик? – обратился Бло к швейцару.
– У меня, правда, был сильный шок! Если б я мог предположить… – пробормотал тот.
– Короче, – перебил Бло. – Я не мучитель. Присаживайтесь. (Он пригласил жестом сесть весь персонал ресторана.) Даже деревенскому юродивому понятно, что эти люди ничего не видели. А что касается исчезновения клиентов – им не платят за поиски мотива подобных действий. Не у каждого же воображение превышает средний уровень. Господа, я закончил.
Один из полицейских наклонился и что-то шепнул на ухо начальнику.
– Не имеет смысла, – громко ответил Бло. – Они наверняка уже ушли. Правда, Альбан? Повара разошлись по домам?
– А чего без толку держать людей? – ответил Альбан.
– Спасибо, – поблагодарил Бло, кланяясь, и обратился к Цыганке: – Не могли бы вы оказать мне ту же услугу, что два года назад?
Она подошла к кассе, открыла ящик и достала тетрадь в зеленой кожаной обложке.
– Вот, комиссар. Она всегда под рукой.
Бло передал тетрадь своему помощнику.
– Список персонала с адресами, – пояснил он. – Следователю вряд ли удастся что-нибудь узнать. Позвоните, чтобы прислали машину забрать тело.
Цыганка показала на телефон. Бло отодвинул стоявших у деревянной двери полицейских и осмотрел ее.
– Забавно, – сказал он через некоторое время. – Кажется, они ушли, стреляя в сторону улицы. Если только по ним не стреляли изнутри. Надеюсь, ты убил хотя бы одного, – обратился Бло к Альбану. – В любом случае, через несколько дней мы это узнаем.
Помощник позвонил.
– Мы забираем только труп, – сообщил Бло. – Для остальных можем произнести традиционную фразу.
– Оставайтесь в распоряжении полиции, – продекламировал его помощник. – Запрещается покидать Париж, не проинформировав нас о смене адреса.
– Великолепно, – прокомментировал Бло.
Он присел на ручку кресла Цыганки.
– У него есть в Париже родственники?
– Нет, – ответила Цыганка. – Во всяком случае, насколько мне известно. Все в Бастии: мать и два младших брата.
– Тем лучше, – заметил Бло.
– Вы страшный человек, – сказала Цыганка.
Комиссар мысленно представлял себе реакцию братьев убитого, а потому не расслышал.
– Вот ты и снова одна, – сказал он. – Жаль, что места так дорога.
Цыганка жила среди блатных почти двадцать пять лет и ни разу ей в голову не пришла мысль спросить
