не заметила, что повторяет слова Северьянова.
— Перестань! Я говорю не о его дочери, а о том, что он хочет соблазнить тебя.
— Нет, папа, ты ошибаешься!
— Ты так наивна! Так доверчива! Где тебе устоять против такого человека, как он.
Кэролайн не нашлась, что ответить. Ведь несмотря на свое решение и твердые заверения князя, в глубине души она подозревала, что Джордж прав
— Он хочет использовать тебя, Кэролайн, я уверен.
— Князь — честный человек, — твердо возразила девушка, хотя, что греха таить, ситуация пугала ее. Но сомневаться и отступать было поздно: она теперь компаньонка его дочери — и точка. И никакие другие взаимоотношения между ними невозможны. Кэролайн знала об этом с того момента, как впервые увидела князя.
— Ты влюбилась в него, не так ли? Кэролайн молчала, понимая, что лучше не отвечать на такой вопрос.
— Ты можешь сказать, что не испытываешь к нему никаких чувств?
— Не могу, ты прав. — Она отвела взгляд. — Хотя понимаю, что это плохо… и безнадежно. — Кэролайн взяла свое пальто. — Я потом зайду за другими вещами, папа. Не тревожься. Я уезжаю недалеко, всего лишь на другой конец города. — Сейчас не стоило сообщать отцу о возможном отъезде в Россию.
— О Боже, Боже! — пробормотал Джордж.
Он долго сидел еще за столом на кухне, погруженный в тревожные размышления о дочери. У них никогда прежде не возникало таких разногласий. А сейчас это были не просто разногласия, а кое-что посерьезнее. Джордж понимал, что его дочь используют, и боялся, как бы ее не обидели. Он знал также, что и сам стоит на краю пропасти и при желании его легко столкнут туда. Например, кто-то вроде Северьянова. «Черт бы его побрал». Джордж всхлипнул, представив себе опасность, угрожающую дочери. У него отчаянно разболелась голова, что за последнее время случалось частенько. Ох, как он ненавидел эту войну! Время близилось к девяти, пора было открывать лавку. Из задумчивости его вывел громкий стук. Кто-то колотил в дверь, очевидно, набалдашником трости. Джордж тяжело вздохнул. Нельзя не открыть лавку, особенно сейчас, когда так важен каждый покупатель. Он поднялся, ощущая груз своих сорока восьми лет.
Человек у входной двери начал стучать снова. Джордж ускорил шаги и раздраженно крикнул:
— Потерпите минутку! Ишь расшумелись, можно подумать — пожар!
Он хотел посмотреть в окно, кто это ломится, но ставни были закрыты.
— Есть кто-нибудь дома? — раздался снаружи требовательный, глуховатый женский голос. — Открывайте, слышите? Открывайте! — Голос был скрипучий, старушечий.
Озадаченный, Джордж отодвинул задвижку и, распахнув дверь, оказался лицом к лицу с пожилой седовласой дамой, одетой в простой, но элегантный темно-синий костюм. Она показалась ему чем-то знакомой, однако Джордж был уверен, что никогда не встречал ее. Но, заметив экипаж дамы, он остолбенел. На карете красовался герб Стаффордов — серебряный крест на синем поле.
— Что-то ты долго не открывал, Браун, — сердито бросила Эдит Оусли. Не поздоровавшись, она вошла в лавку, прекрасно обходясь без трости, которой только что стучала в дверь.
Джордж растерялся от неожиданности, но ненадолго. Его охватил гнев, гнев, копившийся целых двенадцать лет.
— Вам здесь нечего делать!
Виконтесса, внимательно оглядевшись, бросила взгляд на Джорджа.
— Значит, вот оно, это место. Здесь ты торгуешь книгами, и здесь вы с Маргарет жили.
— Не упоминайте о моей жене.
— Перестань. Она была моей дочерью дольше, чем твоей женой. — Старая дама сверлила его взглядом.
— Уходите.
— Не уйду, пока не увижу ее. Джордж замер.
— Кого? — пробормотал он. Недаром его одолевали дурные предчувствия. Господи, разве мало и без того неприятностей?
— Ее. Кэролайн. Мою внучку.
Он облизнул пересохшие губы. Мозг его лихорадочно работал. Больше всего Джорджу хотелось бы послать виконтессу ко всем чертям, где она наверняка когда-нибудь и окажется за все свои грехи. Но он не понимал, почему после стольких лет старуха все-таки решила встретиться с внучкой. Проклятие! Джордж не желал думать о ее деньгах, но не мог удержаться. Они с Кэролайн так бедны! Едва сводят концы с концами. Особенно его беспокоила судьба Кэролайн. Джордж боялся, что она никогда не выйдет замуж. И он, вопреки своей воле, подумал о том, что если Эдит Оусли неожиданно проявила интерес к своей внучке, то их проблемы, возможно, будут решены.
И Кэролайн не придется работать на Северьянова.
А ему не придется курсировать между континентом и Англией.
С трудом преодолев желание выставить старуху из лавки, Джордж сказал:
— Ее здесь нет.
Зеленые глаза леди Стаффорд, не потускневшие с возрастом, безжалостно уставились на него:
— Где она?
— Там, где работает.
— А мне говорили, будто она работает здесь, вместе с тобой, торгует книгами.
— Так оно и было до недавнего времени. А потом она стала компаньонкой дочери князя Северьянова.
— Компаньонкой? — Старая леди удивленно подняла брови. — Неужели вы с ней так бедны, что она опустилась до положения гувернантки?
Джордж с трудом подавил гнев.
— Кэролайн всегда поступала так, как ей нравилось. Полагаю, эта работа заинтересовала ее по многим причинам.
— Каким именно?
— Думаю, она увидела в этом возможность решить одну проблему.
— Объясни, — потребовала Эдит Оусли.
— Кэролайн считает, что необходима реформа системы образования. Особенно женского. Виконтесса рассмеялась.
— Вот как? Это весьма необычно. — Она натянула перчатки. — До свидания, Браун.
С этими словами Эдит Оусли вышла из лавки.
Когда Кэролайн прибыла в дом Северьянова, ей показали ее комнату, расположенную на четвертом этаже. Там же размещались детская, классная, а также спальни слуг и учителей. Девушку приятно удивила эта уютная и просторная комната, устланная восточным ковром, ситцевые шторы, шкаф и комод. Ее спальня над магазином теперь показалась весьма жалкой.
— Если вам нужно что-то еще, то их сиятельство велели мне позаботиться обо всем. — Выражение лица дворецкого было непроницаемым.
Кэролайн улыбнулась.
— Спасибо. Все хорошо. Княжна в классной комнате?
Дворецкий кивнул. Едва он вышел, как Кэролайн заметила пушистый белый комочек, влетевший в приоткрытую дверь ее нового жилища. Он устроился на красивом розовом с белым кресле и принялся лизать лапку.
— Ты пришел поздравить меня с новосельем? — Кэролайн взяла на руки голубоглазого котенка. — Пойдем поищем твою хозяйку, Александр.
Из классной комнаты доносились голоса. Девушка остановилась на пороге. Катя сидела за маленьким столиком с пером в руке, склонившись над тетрадью. Невысокий смуглый франтоватый мужчина расположился за другим столом и, перелистывая какие-то бумаги, рассказывал о Петре Великом. Высокая строгая Тэйчили сидела за своим столом, сложив на коленях руки. Очки ее съехали на самый кончик длинного носа. Все одновременно взглянули на Кэролайн.
