– Со мной такого не случалось. Сейчас все контролируют компьютеры. Они могут отличить настоящий пожар от пережаренных креветок. Кстати, эти экземпляры были выловлены сегодня днем. Надеюсь, вам понравится.
– Спасибо.
Гилкренски подождал, пока шеф-повар отойдет подальше, и сказал:
– Джил, я хочу кое-что прояснить.
Девушка отложила вилку.
– У тебя такой серьезный вид, Тео. В чем дело?
– Я насчет того, что было в субмарине. Мы тогда думали, что вот-вот умрем, и крепко обнялись, помнишь? Так вот, мне кажется, я должен тебе кое-что сказать, пока дело не зашло слишком далеко.
Джил нахмурилась:
– Все в порядке, Тео. Я знаю, что ты чувствуешь к Марии. Пройдет еще немало времени, прежде чем ты смиришься с ее смертью. А может быть, этого вообще не случится. Но, что бы ни произошло, я всегда буду рядом с тобой. В качестве друга или… кого захочешь.
Она потянулась через стол и положила руку на его ладонь.
– Нет, Джил, – сказал Гилкренски. – Я не…
Под потолком послышалось громкое шипение, и на столик из противопожарных распылителей хлынула вода. В одно мгновение она залила все тарелки, скатерть и горячее блюдо на тележке. Гилкренски промок до нитки. Он взглянул наверх. Джил смеялась, запрокинув голову и подставляя лицо струям, словно школьница, попавшая под дождь.
– Вот что бывает, когда люди ведут себя слишком серьезно, Тео. Боги на них гневаются!
Метрдотель уже бежал к ним, рассыпаясь в извинениях. Эр-Джей Стивенсон что-то говорил по рации. Потом шипение вдруг прекратилось, и они остались сидеть посреди огромной лужи на ковре, глядя на залитую еду и размокшие салфетки.
– Ну давай же, Тео! Почему ты не смеешься?
Метрдотель был в отчаянии.
– Доктор Гилкренски, ради Бога, извините. Раньше у нас не случалось ничего подобного. Наш шеф- повар сотни раз готовил это блюдо, и компьютер на них не реагировал. Не понимаю, почему он сработал на этот раз.
Гилкренски внимательно смотрел на потолок. Объектив камеры был нацелен прямо на него.
– Значит, противопожарная система управляется компьютером?
– Да, сэр.
– Тогда я понимаю, почему это произошло!
Гилкренски вбежал в президентский номер и бросился в свой кабинет. Не успел он включить свет, как раздался щелчок и в темноте возник трехмерный образ Марии.
– Это твоя работа? – спросил он.
– Какая работа, Тео? Когда ты ушел, я занималась множеством разных вычислений и исследований. Кстати, мне удалось установить интересную историческую корреляцию между исчезновениями нескольких кораблей и самолетов в районе Бермудских островов, и я…
– Зачем ты включила распылители?
– Противопожарная система безопасности в отеле зафиксировала угрозу пожара. Согласно первому закону Азимова, вложенному в мою базовую программу, я не могу допустить, чтобы человеку в результате моих действий – или моего бездействия – был причинен какой-то вред. Поэтому я вмешалась в работу системы и активировала огнетушители. А что? Разве я сделала что-то не так?
– Ты включила распылители
– Извини, Тео. Я плохо разбираюсь в гостиничных системах безопасности.
– Что не помешало тебе следить за мной через камеры.
– Это была разумная предосторожность. Охранять тебя – моя первая обязанность. Я запрограммирована на твою защиту.
Гилкренски отбросил со лба мокрые волосы.
– Сегодня ты прекрасно отработала свою программу!
– Конечно, Тео. Как всегда.
Он вгляделся в компьютерную голограмму. Лицо Марии было невозмутимо. Неужели машина ему лжет? Гилкренски вспомнил, как она отреагировала на Джессику Райт и что сказала ему Джил в подводной лодке. Значит, «Минерва» его ревнует?
– Ты бы включила распылители, если бы мисс Маккарти не взяла меня за руку?
Повисла глубокая пауза.
– Конечно, Тео. Тебе грозила потенциальная опасность.
Гилкренски понял, что спорить с этим хитроумным устройством бесполезно.
– Кстати, тебе звонила мисс Райт, – добавил компьютер. – Она хотела узнать, как ты себя чувствуешь
