Лучший друг? Ну, дела. Я так не считал. Мы были знакомы несколько лет, это верно, но только как партнеры по бильярду и по викторине. Меня не слишком волновали такие понятия, как «лучшие друзья», – я не видел в них смысла. Ваши лучшие друзья, насколько я могу судить, это ваша жена и дети – семья, которую вы сумели построить. Едва повзрослев, скажем после четырнадцати, вы уже перестаете обзаводиться лучшими друзьями. Но мне не хотелось обострять обстановку, потому что Мик чувствовал себя оскорбленным не на шутку.
– Ну ладно, прости…
– Да пошел ты…
Так мы и сидели, молча отхлебывая пиво, пока я не сдался и не решил рассказать ему все как есть. Тем болёе, что утаивать по большому счету было нечего.
Я рассказал ему про свои дела с Шейлой, даже как она повесила мне занавески; рассказал, как пытался собрать шкаф, ну и под конец рассказал про Чарли и о том, что она сидит в тюрьме в Чиангмае.
Лицо у него еще больше раскраснелось. Он выглядел так, словно жалел, что затеял этот разговор. Он даже сказал:
– Да ну, ты все это нарочно придумал.
Но я заверил его, что ничего не придумал и что мне самому хочется, чтобы это оказалось выдумкой.
– Где этот городишко?
– В Северном Таиланде.
– Тогда почему ты еще здесь?
Я пожал плечами. Мы вспомнили то, что знали о Таиланде, но знали мы чрезвычайно мало. Раньше эта страна называлась Сиамом – у нас в викторине был такой вопрос. Мик припомнил о секс-туризме в Бангкоке, но тут же пожалел о сказанном. Я слышал, что студенты с легкостью связываются оттуда по e-mail. А что мы знали о наркотиках? Мик однажды проглотил какую-то гадость, но еще в школе. Да еще сынишка моего напарника рассказывал, что в Голландии разрешено курить травку. В конце концов, когда добавить было уже нечего, Мик заказал еще по кружке пива.
– Ну что, ты едешь туда?
– Да…
– Когда ты последний раз видел Чарли?
– Два года назад.
Строго говоря, это было не совсем так. Да, прошло два года с той поры, когда мы виделись последний раз. Но я помнил еще телефонный разговор, о котором даже Шейле не обмолвился, и для того у меня были причины. Звонок пришелся не ко времени, она звонила примерно полгода назад, когда у меня с Шейлой отношения были натянуты до предела.
– Чарли?… У тебя все в порядке? Куда ты пропала?
– Мама дома?
– Нет.
– Хорошо. Тогда сразу к делу. Папа, у меня трудности, мне нужно пятьсот фунтов.
– Какие трудности?
– Неважно. Просто скажи, дашь или нет.
– Ты беременна?
– Не смеши меня. Дашь или нет? Папа, мне позарез нужно.
– Чарли, что с тобой, черт побери?
– Дашь, папа? Дашь или нет?
Никому не позволено вести себя таким образом. Ни единого слова о себе – просто дай денег.
– Дам.
В трубке послышался вздох.
– Спасибо. Я в Лондоне. Запиши адрес. Чек пошлешь по почте.
Это я как-то не понял.
– Заедешь домой, заберешь деньги.
– У меня нет времени, папа.
– Для чего они тебе?
– Ты пошлешь чек или как?
– Нет. Приезжай. В любом случае так будет быстрее.
Тогда она разозлилась:
– Все у тебя непросто, папа.
– Быть отцом, Шарлотта, не простое дело. Она повесила трубку. Разговор закончился. Шейле я об этом звонке не сказал, Мику тоже.
