— Проклятие, — вырвалось у него, но вместо того чтобы отстраниться, он еще сильнее прижал ее ладонь к паху.
— Я больше не в силах ждать, — призналась Алекс.
— Я тоже.
Секундой позже она уже стащила с себя джинсы и пояс. Ксавье выскользнул из панталон и тут же ринулся в атаку. Алекс невольно вскрикнула.
Она приняла его и сжала что было сил, а он на миг замер неподвижно, лишь чуть вздрагивая. Алекс смотрела ему в глаза. Это слияние нельзя было бы назвать простым совокуплением — нет, они соединились не только физически.
— Я чувствую твою душу, — шепнула она.
Он улыбнулся так, как если бы все понял, и не спеша начал двигаться.
— Ну так держи меня крепче.
Алекс повиновалась: зажмурилась и что было сил сжала мощные плечи. Неужели и прежде она испытывала с ним то же? Такой невероятный, невыразимый восторг? Такие горячие волны наслаждения, становившиеся еще выше от пережитой разлуки.
— О Господи! — воскликнула она, широко раскрыв глаза.
Он следил за ней, пока двигался. В его глазах вспыхнуло пламя, когда Алекс снова вскрикнула от восторга. Он охнул, и она еще сильнее сжала его в объятиях, и задрожала всем телом от ошеломительной, восхитительной разрядки. Как будто сама вселенная разлетелась на миллионы сверкающих осколков. Алекс вознеслась на неизмеримые высоты блаженства. И едва различила его крик в момент оргазма. Потом они долго лежали неподвижно.
— Могу я остаться на ночь? — спросил наконец Ксавье, целуя ее в лоб.
— А Сара?
— У нас отдельные спальни. Я уйду утром. — Его улыбка была полна нежности. — Если ты не обидишься.
— Я не обижусь, — откликнулась Алекс, у которой сердце чуть не разорвалось от счастья. Тут же она вспомнила о грядущем аннулировании брака, и о том, что случилось потом. Ей до смерти хотелось выспросить поподробнее об их свадьбе, к примеру, когда именно она может состояться. В том, что она состоится, не могло быть никаких сомнений! Вот только еще хотелось бы, чтобы он сделал предложение по всей форме. А почему бы и нет? В конце-то концов, по ее понятиям, именно так должен был поступить истинный джентльмен, такой, как Ксавье.
— Ксавье!
— М-м-м…
— Как ты думаешь, с аннулированием брака придется долго провозиться?
— Пожалуй, не очень. — Он взглянул на нее. — Завтра утром я поеду посоветуюсь с преподобным Эскотом.
Алекс ликовала.
— Меня интересует одна вещь.
— Какая? — с улыбкой спросил он.
Она ткнула его кулачком в плечо и выпалила:
— Ты сам это скажешь — или мне сказать за тебя?
— Мне встать на одно колено? — лукаво блестя глазами, уточнил Ксавье.
— Нет, ты можешь не вставать на колено, — прошептала она, чувствуя, что сейчас опять расплачется.
— Окажешь ли ты мне честь и станешь ли моей женой? — спросил он, крепко прижав Алекс к себе.
Она кивнула, не в силах произнести ни слова. Он чмокнул ее в нос. А секунду спустя с любопытством подобрал с пола кружевной пояс и потряс им в воздухе:
— Это что за чертовщина?
— Я покажу тебе, как им пользоваться, — хихикнула Алекс.
— Здравствуй, мой мальчик!
— Здравствуй, Маркхэм, — сдержанно улыбнулся Ксавье. — Надеюсь, поездка прошла удачно?
— Как всегда, это был сущий ад. Весна, дожди. Дороги превратились в месиво, — посетовал сенатор, однако мысли его были далеко. — Добрый день, Уильям.
— Рад видеть тебя, Маркхэм, — тепло откликнулся Уильям.
Братья пожали друг другу руки.
Мужчины сидели в библиотеке, среди стеллажей, заставленных книгами. Ксавье следил за ними, думая об Александре. Сегодня вечером он будет обедать у нее, в гостинице. Ее образ не шел у него из головы. Ведь чудесное возвращение из мира мертвых, или из небытия, можно было бы назвать сбывшейся мечтой. А Блэкуэлл никогда не верил в то, что мечты могут сбываться.
— Как дела на семейном фронте? — поинтересовался Маркхэм.
— Лучше не бывает, — заверил Уильям и, прежде чем Ксавье успел открыть рот, сообщил о предстоящем аннулировании брака с Сарой. — И хотя это может показаться несколько поспешным, но Ксавье женится вновь, как только получит свободу.
— Это весьма неожиданно, не так ли? — помрачнел Маркхэм.
— Аннулировать брак требует Сара, а не я.
— И тем не менее ты сразу женишься?
— Да. И чем быстрее, тем лучше. Мы с Александрой уже обо всем договорились и не будем устраивать пышную церемонию. Просто скромный праздник, на которой пригласим только самых близких. Думаю, это случится в ближайшие месяцы. — И он вежливо добавил: — Безусловно, ты тоже приглашен, а также мои кузены.
— Александра? Это та особа? — уточнил Маркхэм.
Уильям, добродушно улыбаясь, пояснил:
— Ксавье, я так переживал за твое здоровье после спасения от варваров, что рискнул рассказать Маркхэму и про нее.
Ксавье промолчал. Но видно было, что это его не радует.
— Александра Торнтон — уж не она ли находилась с тобой в плену в Триполи? — продолжал расспрашивать Маркхэм. — Но ведь она утонула?
Ксавье монотонно повторил историю про то, как Александра упала за борт, ушиблась и на три года потеряла память.
— А ты уверен, что у нее действительно была потеря памяти? — всполошился Маркхэм. — И потом, ты же сам твердил отцу, что она была шпионкой?
— Нет, она не была шпионкой. Произошло роковое стечение обстоятельств, заставившее меня сделать неправильный вывод. — Ксавье говорил как можно более уверенно, глядя сенатору в глаза. Хотя и по сей день был убежден, что как бы ему ни хотелось думать иначе, но Александра шпионила, вот только непонятно для кого. И его по-прежнему приводило в недоумение ее упрямое утверждение, что она якобы «из другого времени». Впрочем, прошлое осталось в прошлом. Его интересовало лишь настоящее и, конечно, будущее, которое им предстояло встретить рука об руку.
— Мне это не нравится, — обратился Маркхэм к Уильяму. — Ну, допустим даже, что она не шпионка. Но ведь налицо тот факт, что ее невесть где носило целых три года. То есть, мягко говоря, она самая настоящая охотница за удачей.
— Я так не думаю… — начал было Уильям.
— Никогда больше не смей говорить дурно об Александре Торнтон, — прошипел разъяренный Ксавье. — Никогда, слышишь?!
— Приношу свои извинения, — испуганно пролепетал Маркхэм.
Ксавье холодно кивнул.
Маркхэм, хотя и мрачный, но уже вполне оправившийся, достал из кармана запечатанный воском конверт. На воске была оттиснута печать президента.
— Да, — подтвердил Маркхэм, — оно адресовано тебе, и мне поручена роль почтальона. — И он протянул письмо племяннику.
