Семьдесят пять.
— О Господи, — простонал Таббс.
И тут Джовар выкрикнул команду.
На палубу его судна со страшным шумом обрушился огромный парус. Одного из матросов оглушило и сшибло за борт. И пиратский корабль нехотя начал разворот, теряя скорость, меняя курс!
Ксавье торжествующе улыбнулся. По его спине струйками тек пот. Таббс тяжело засопел, его грубая физиономия слегка порозовела. Матросы заулыбались. Откуда-то из-за грот-мачты выскочил Тимми и принялся отплясывать джигу. И «Жемчужина» покинула залив под гордо реявшим звездно-полосатым американским флагом.
Однако настоящая битва только начиналась. Снова гремели бортовые орудия, но ни одно судно не пострадало. С осторожностью кружили друг подле друга капитаны, словно исполняя сложные па некоего смертельного танца. Прошло четверть часа, затем полчаса, час.
— Ну, Питер, из тебя вышел способный ученик, — пробурчал Ксавье.
Он ужасно устал. Становилось все труднее сосредоточиться на очередном маневре. Да к тому же он тогда не заметил, что во время нападения на берегу один из арабов успел ранить его в руку. Капитан кое- как остановил кровотечение, замотав рану платком.
Блэкуэлл не сомневался, что экипаж сражается также на пределе возможностей. Людям необходимы отдых и еда. Им не удалось набрать свежей воды, а запасы на борту были на исходе. Кроме того, после нынешней стычки потребуется пополнить еще и запас пороха и ядер. А Джовар и не думал униматься. Мало-помалу его орудиям удалось сделать в бортах «Жемчужины» три пробоины — правда, ни одну из них нельзя было считать серьезной. Да, Джовар теперь был куда терпеливее и осторожнее.
Его «Майя» тоже получила три незначительные пробоины. Но зато ее экипаж был сытым и свежим. И Джовар оставался полон решимости выиграть эту битву один на один с Деви-капитаном.
Наступала ночь. Если схватка не завершится в ближайшее время, Джовар получит заметное преимущество, ведь он отлично знает здешнюю береговую линию и течения. А Ксавье волей-неволей придется положиться на своего испанского лоцмана — человека не такого уж и надежного, как ему сказали.
Ксавье резко обернулся. Удивительно, как это он до сих пор не понял, почему они угодили в ловушку?!
— Черт побери! Где Фернандес?
— Не знаю! Он спустился вниз, когда на нас напали в заливе. — Глаза Таббса широко раскрылись. — Капитан, по-вашему, это…
Ксавье уже знал, кто предатель. Иначе и быть не могло.
— Барлоу! Разыщи Фернандеса и закуй в кандалы! Сию минуту!
Растрепанный длинноволосый матрос торопливо помчался выполнять приказ. Ксавье с Таббсом наблюдали, как новый залп из их бортовых орудий всего на какой-то ярд пролетел мимо правого борта пиратов.
— Огня не прекращать! — скомандовал капитан.
Нельзя было давать Джовару ни мгновения передышки. Барлоу вернулся на полубак.
— Капитан, сэр, я не смог его найти!
— Этот грязный вонючий пес где-то спрятался! — взревел Таббс. — Я вздерну его на рее, как только найду. Разрешите мне самому поймать его, сэр!
— Обыщи весь корабль! — рявкнул Ксавье, обращаясь к Барлоу. — Он не мог сбежать!
Барлоу кубарем скатился вниз.
И тут Ксавье охватило весьма недоброе предчувствие. Он вглядывался в корсарское судно, слегка изменившее курс.
— Что ты еще задумал, Питер?
И тут почувствовал запах дыма.
— Капитан, что-то горит!
Ксавье обернулся.
Раздался отчаянный вопль:
— Пожар! Пожар в трюме!
Он бросился вниз.
На краю полубака он столкнулся с Алленом. Молодой моряк побледнел от ужаса.
— Сэр, поджог в трюме! И боюсь, нам не справиться с огнем!
Ксавье закричал, призывая матросов спуститься в трюм. Те, кто совсем недавно подносил новые заряды к пушкам, в лихорадочной спешке принялись таскать ведра с водой. Однако вскоре стало ясно, что было слишком поздно.
«Жемчужина» вдруг встала на дыбы, как взбесившаяся лошадь.
Блэкуэлл побывал во многих боях и мог с уверенностью сказать, что его судно угодило под прямое попадание. Прямо под ногами из-под досок вовсю повалил дым. Кто-то дико закричал. А в голове капитана билась одна-единственная мысль: «Измена!»
Кто-то предал его самым низким образом. Лоцман-испанец — всего лишь продажная шкура. А за его спиной стоял кто-то еще.
Но кто его предал? И почему?
Глава 9
— Алекс! — Мурад ворвался в комнату к хозяйке. — «Жемчужина»! Ее захватили корсары! Раис Джовар напал на нее и захватил у мыса Бон!
Алекс медленно приподнялась в кровати, глядя на Мурада.
— Ты что, не слышишь? — нетерпеливо спросил раб.
— О Господи, — только и смогла прошептать Алекс с замирающим сердцем. — О Господи!!!
Свершилось. Она ждала, ждала этого дня четырнадцать бесконечных месяцев — если не всю жизнь, прожитую в двадцатом веке. Он здесь, здесь, в Триполи, наконец-то они встретятся! И она увидит его.
— Да что же такое с тобой, Алекс? Что ты нашла в этой «Жемчужине»? — Мурад не сводил с нее встревоженного взгляда. — Почему она вместе со своим капитаном сводит тебя с ума?
— Ты не поверишь, если даже я расскажу правду, — промолвила Алекс, поднимаясь с кровати на негнущихся ногах.
— Алекс, после того как я прослужил тебе верой и правдой один год, два месяца и три с половиной дня, я готов поверить всему, чему угодно!
Пленница уже вытаскивала из шкафа бедуинский бурнус, то и дело замирая, прислушиваясь к бешеному биению сердца. Наверное, это все от чрезмерного волнения. Она взглянула на Мурада:
— Тебе что, так жалко времени, потраченного на меня?
— Еще бы мне не считать дни, ведь ты постоянно подвергаешь испытаниям мое терпение и верность, — несмело улыбнулся он.
Алекс повернулась, прижимая к груди бедуинский наряд. Она была не в состоянии обращать внимание на то, как ведет себя Мурад. Теперь, когда здесь был Блэкуэлл.
— Алекс, — с тревогой сказал раб, — ты не можешь сейчас выйти из дворца и отлично это знаешь. Ведь поглазеть на раиса, захватившего столь ценную добычу, сбежится весь город и королевская семья тоже!
Алекс уже раздевалась, не слушая Мурада.
— Джебаль наверняка явится на пристань. О, святой Аллах, вразуми же ее наконец! Там будут и паша, и Фарук, и Аллах один знает, кто еще! А с твоими рыжими волосами так легко попасться кому-то из них на глаза!
— Под этим бурнусом мои волосы совершенно не видны, и ты отлично это знаешь, — возразила Алекс. Скоро, совсем скоро она увидит Блэкуэлла! Живого! О Господи!
— А рыжие брови? — вскричал Мурад.
— Я иду туда. Если ты струсил — так и быть, оставайся.
Глаза раба вспыхнули. Он пробормотал что-то по-арабски, обращаясь к Магомеду, и сказал:
