– Что, бабушка?
– Да ты в брюках.
– Это Джордж мне дал на свадьбу. Мне же десять лет. Почти.
– Подумать только, Фрэнк, мы дожили до твоих длинных брюк. Глазом моргнуть не успели – и вот тебе, ты уже почти мужчина, скоро войдешь во взрослую жизнь.
Марта вытерла пену, усом растянувшуюся по верхней губе, и немного отстранилась, как бы по-новому вглядываясь во Фрэнка.
– Фрэнк, родной! А я почему-то больше за тебя не боюсь. Совсем не боюсь. А ведь так за тебя переживала, не из-за того, что ты делал, а из-за всех нас. Но вот он ты какой, и жизнь у тебя вся впереди.
Фрэнк осушил стакан, покраснев оттого, что Марта вдруг увидела его новым взглядом.
– Все у тебя будет хорошо. Ты умнее нас, Фрэнк, знаешь почему? Потому что знаешь – ты не обязан их слушать, если не хочешь, правильно? Ты понимаешь, о чем я.
Фрэнк кивнул.
– Не то что твоя мама и я. Тягали нас куда хотели, когда на уши нам садились. А ты не такой. Ты будешь выбирать, кого слушать, а кого – нет. Правда, Фрэнк? Это после того случая с колоколом? Это ведь тогда ты понял, что они нас не всегда, куда надо, ведут? Да? После того?
– Да, бабушка. Так и было. После того.
– И ты нас умнее! Теперь-то я поняла. Ты выбираешь, знаешь что к чему! У тебя оно есть, Фрэнк. Не знаю, проклятье это или дар Божий, только у тебя есть оно, и ты им лучше распорядишься, чем мы. Так что я теперь за тебя не боюсь, раз мы дожили до твоих длинных брюк.
Марта схватила Фрэнка за руку:
– За мамой своей присматривай, хорошо, Фрэнк?
– Хорошо, бабушка. Я ее в обиду не дам. Кто-то подошел к Марте сзади:
– Мам, ты его еще не заговорила? Это была Юна.
– Хочу его на танец пригласить – вон какой красавчик. Пойдем, Фрэнк?
Фрэнк посмотрел на Марту. Он понимал, что Марта только что дала ему какое-то особенное напутствие и не знал, закончила ли она. Но она уже все сказала.
– Иди танцуй, – сказала она. – Давай. Веселились до сумерек. Заметив, что за окном
темнеет, Марта объявила, что ей пора на покой. Она дала об этом знать Аиде и Гордону – тот обещал отвезти ее домой, как только она устанет. Гордон ушел к машине, а Марта, выпившая портера больше обычного, тяжело опираясь на палку, тем временем направилась к туалету в коридоре. Не успела она дойти, как оркестр заиграл «Серенаду лунного света». Марта обернулась посмотреть, как ее дочери, теперь молодые жены, шли к мужьям, чтобы, обнявшись, медленно закружиться с ними в чувственном танце. И Бити, и Кэсси увидели, что Марта смотрит на них из коридора. Они помахали ей руками и чуть улыбнулись из толпы танцующих. Марта удовлетворенно вздохнула всем своим старым телом. В глазах у нее вдруг все поплыло. Она оперлась на палку, повернулась и пошла было дальше.
Внезапно она остановилась как вкопанная. Рядом, в коридоре, стоял ее муж Артур, одетый в свадебный костюм. Марта быстро пришла в себя.
– Ну что, теперь ты со мной снова разговариваешь?
– Это не я тогда замолчал, – ответил Артур. – Первой замолчала ты.
– Как бы то ни было, времени у нас не осталось. Так, Артур?
– Это правда, – тихо сказал Артур. – Не успели оглянуться – а оно вышло.
Марта услышала тихое шарканье у себя за спиной. Это подошла Кэсси.
– Мам, ты как? Ты с кем тут говорила? Марта обернулась к ней:
– А ты разве не видишь?
Кэсси посмотрела через плечо матери:
– Что не вижу-то? С кем ты разговаривала?
– Так, помоги мне в туалет сходить, пожалуйста. Подогнал Гордон машину?
Бити, Бернард, Кэсси и Джордж вышли проводить Марту к машине и поцеловать ее на прощание – скоро обе пары отправлялись на медовый месяц в свадебные путешествия. Бити и Бернард решили провести его в пешем походе по Озерному краю [33], а Кэсси с Джорджем собирались поехать на несколько дней на остров Уайт [34]. Фрэнка оставляли на ферме.
– А где мой Фрэнк? – крикнула Марта, пока Гордон не успел ее увезти.
Выбежал Фрэнк. Марта поцеловала его и прошептала на ухо два слова.
Автомобиль тронулся, все помахали Марте и веселой гурьбой пошли продолжать праздновать.
– Что она тебе сказала? – спросил кто-то Фрэнка.
– «Длинные брюки».
На третий день после свадеб Марта собиралась налить в чайник воды, как вдруг почувствовала неодолимую усталость. Она не стала ставить чайник – вместо этого откупорила бутылку портера, налила
