державшую в руках свадебное платье, в котором она мечтала выдать меня замуж. Кружева, украшавшие пояс платья, щекотали мой подбородок. Как-то вечером, когда я училась в колледже, посреди фразы я подняла глаза и взглянула на нее через стол (я рассказывала ей о своем тогдашнем документальном фильме «Кошка в шляпе», горячей полемике об Эмансипации Пятилеток, о том, как кибернетика освободит Ползунков, и они смогут жить, ни от кого не завися), и по ее глазам я заметила, что она давным-давно перестала меня слушать. Я поняла, что для нее я не Девятилетка, а простая девятилетняя девочка; поняла, что она смотрит не на меня, а сквозь меня, куда-то очень далеко, в какое-то другое время, на совсем другую меня — на Женщину с огромными грудями, высокую, как дверь, думающую о мужчинах и достигшую возраста, когда можно выходить замуж. Эта другая я была неким сексуализированным чудовищем, похожим на мою мать; эдаким ходячим чревом, протоматерью. Моя мать мечтала о такой Сьюзан, Женщине-Сьюзан, которой не суждено было реализоваться.
— Я готовлю сама, — повторила я и посмотрела прямо в глаза Даме. Потом сунула руки в карманы брюк.
Я бы не отказалась, чтобы меня крепко обняли, но Макс был под водой, а Томми и Шири пытались столкнуть друг друга с батута. Я вышла на открытую палубу.
— Мы можем здесь все устроить! — крикнула мне вслед Дама.
По лужайке прыгал голубь. Шелудивый, нервный — значит, настоящий. Я постояла какое-то время, глядя на него, но тут зазвонила моя серьга. Я сделала пальцами жест-мудру Приема.
— Сьюз? — раздался голос Трэвиса.
— Почему ты спрашиваешь, Трэвис? На ком еще может быть моя серьга?
— Сьюз, Эбби пропала.
— Что ты хочешь этим сказать — пропала?
— Она не отвечает на вызов. Локатор у нее выключен. Я нигде не могу ее найти. — Когда Трэвис нервничал, в его голосе появлялись пискливые нотки. Сейчас он вообще был похож на пойманную в мышеловку мышь.
Я взглянула на татуировку на левой ладони, это было активное считывающее устройство. Трэвис был дома. Я сделала мудру вызова Эбби. На ладони не появилось никакого изображения.
— Оставайся на месте, Трэвис. Мы скоро будем.
Я подбежала к трапу. Макс уже оделся и вытирал свои бесчисленные косички полотенцем, которое взял на вешалке рядом с бассейном. Томми и Шири сидели за столом с Дамой, агентом по недвижимости, и рассматривали какие-то документы на экране, вмонтированном в поверхность стола.
— Нам надо ехать. По срочным личным делам, — сказала я.
Макс тут же подскочил ко мне.
— Послушай, мы хотим тут жить, — заявила Шири.
— Шири, мы обсудим это все вместе, — ответила я.
— Обсудим — что? — воскликнул Томми. — Здесь просто прелестно.
— Это первое место, которое мы посмотрели, — возразила я.
— Ну и что?
Агент по недвижимости осторожно наблюдала за нами. Я не хотела говорить, что пропала Эбби. По крайней мере, при ней. Ее отношение к нам можно было выразить словами: «Разве можно поверить, что вы в состоянии жить самостоятельно без взрослых?» — и это читалось у нее на лице. Я вынула руки из карманов и сжала их в кулаки.
— Вы совсем с ума сошли, что ли? — спросила я.
— А что такого срочного произошло? — спокойно, вопросом на вопрос ответил Макс.
— Я знаю, что скажут Трэвис и Эбби, — сказал Томми. — Они будут в восторге от этого места. Давайте сразу совершим сделку, и остаток дня будет свободен.
— И мы сможем заняться виндглайдингом, — предложила Шири.
— Трэвис и Эбби еще не давали своего согласия на покупку дома вообще, не говоря уже об этом, — парировала я.
Макс положил руку мне на плечо.
— Только потому, что они его еще не видели, — ответил Томми.
— Что случилось? — настаивал Макс.
— Наверное, где-то поезд сошел с рельсов, и Сьюз хочет самой первой добраться до своего экрана, — предположила Шири.
— Черт бы тебя побрал, — бросила я ей и вышла на улицу.
Меня прямо трясло от выброса адреналина. Я залезла в наш клоунский автомобиль и включила двигатель. Макс выскочил на улицу вслед за мной. Я передвинулась на пассажирское место, а он сел за руль.
— Заберем их позже, — сказал он. — И вообще, они могут взять такси. Что случилось?
Я сложила пальцы в мудру вызова Эбби и показала ему свою ладонь:
— Эбби пропала. Трэвис ее потерял, а на вызов она не отвечает.
Макс выехал на улицу.
— Она ушла из дому сегодня рано утром, взяв с собой тот старый фотоаппарат, который ты ей достал. Собиралась что-то снимать.
Быстрым движением я включила плоский экран на приборной панели пассажирского места.
— Все равно ей незачем было отключать локатор. Надеюсь, она ушла подальше от дому. Если Девятилетка будет спокойно разгуливать по гетто и фотографировать — представляешь, что там будет?
Мы на полной скорости покинули Страну Пиратов и въехали на автостраду 1-90.
— Эбби не настолько глупа, — ответил Макс, но голос у него звучал неуверенно. Эбби импульсивна, а в последнее время она вообще ударилась в меланхолию. Через минуту Макс спросил: — Полиция?
Я резко взглянула на него. Полицейские — Старичье. Существуют правила, по которым в полицию не принимаются люди ниже определенного роста, поэтому обычно туда попадают не раньше Двенадцати лет, но и Тинейджеры считаются слишком малообразованными и неуправляемыми для службы в полиции. Я понятия не имела, как вести себя с полицейскими, Макс тоже. Поэтому я сказала:
— Подождем, пока не узнаем больше. А теперь заткнись и не мешай мне работать. Поезжай к дому.
Большинство людей считают, что видеоматериалы являются общедоступными, легко досягаемыми архивами, и по ним можно определить все, что происходит на этом свете, причем они думают, что увидят все ракурсы, все детали. И одной из задач моих коллег как раз и является поддержание этой иллюзии. На самом деле, сети не дают полной информации. Конечно, в любом большом городе вы найдете миллионы небольших камер внешнего наблюдения, но и процент сбоев из-за поломок или каких-либо вирусов крайне велик, а получаемый материал недостаточно высокого качества — снимки зернистые, часто неясные; и только большими усилиями, приложив алгоритмическое воображение, их можно привести в надлежащий вид. Есть множество камер большего размера, соединенных прямо с сетью, но здесь возникает лабиринт бюрократических проблем — нужно получать соответствующие разрешения на использование отснятого материала. А еще есть миллиарды двигательных сенсоров, звуке передающих устройств, локаторных ярлычков и мониторов движения транспорта, однако все они работают разрозненно. За несколько часов воскресного утра данные, полученные с квадратной мили центрального района Биллингса, занимают такой объем памяти, что им можно было бы заполнить все компьютеры XX столетия плюс все обычные библиотеки предыдущих веков. Так что попробуй тут что-нибудь найди.
Хорошо, что в моем файле оказалось достаточно материала с Эбби, это помогло мне сконструировать отличную ищейку, после чего я ее размножила, создала целую дюжину и отправила их во всех направлениях на поиски. Вскоре я начала получать от них информацию. В 9:06 Эбби пересекла улицу, на которой стоит наш дом, и отключила свой локатор (насколько я понимаю, специально, так как никаких сбоев в работе отмечено не было). В 9:22 остановилась перекусить в магазинчике на авеню Си, до 9:56 фотографировала в парке. Там она беседовала с несколькими Пятнадцатилетками и что-то взяла у них. Я не смогла разглядеть что именно, снимки были очень неважного качества, но от дурного предчувствия у меня по спине побежали мурашки.
