— Знаешь, Бобби, ты очень смелый парень, — без тени иронии сообщил генерал, — Я бы на твоем месте навалил полные штаны. Ладно, хер с ним. У нас мало времени и много дел. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Дуайт напряженно кивнул:
— Предстоит немножко пострелять, верно?
— Да, — подтвердил генерал, — Я могу рассчитывать на тебя и твоих парней?
— В начале я должен знать, что от нас требуется.
— Доделать то, что начал я, — Ндунти кивнул в сторону лежащего на полу трупа Млону.
— Штурмовать казармы гвардии? — уточнил капитан.
— Нет. Это сделают мои легионеры. А твои люди уничтожат тех гвардейцев, которые сейчас дома. Сначала – офицеров. С семьями, разумеется. Никто не должен остаться в живых. Затем – унтеров, затем – простых бойцов. Семьи — тоже. Надо все сделать тихо.
— Мы должны успеть сделать дело до начала штурма казарм?
— Нет, — сказал Ндунти, — Дома и казармы сразу, в одно время. Штурмовать тоже будем тихо. Я недавно купил американский газ. Называется «VX». Слышал про такой?
— Еще бы. Жуткая дрянь.
— Нет, это очень хороший газ. Без него нам было бы намного сложнее.
— 40 гвардейцев находятся в Чивези, — напомнил Дуайт, — С ними возможны проблемы.
— Нет, Бобби, с ними не будет проблем. Гвардейцы, и остатки материала, который они охраняют, нам очень пригодятся. Но об этом мы поговорим в свое время.
…
Наемникам Бобби Дуайта, бывшего капитана армии ЮАР (уволенного за сомнительные махинации с военным имуществом) было, по большому счету, все равно, кого убивать. Это просто работа, ничего личного. Но с гвардейцами – мусульманами у них, к тому же, были свои счеты. Дело не в религиозных разногласиях (наемники одинаково презирали все мировые религии, а сами верили только в амулеты, приметы, духов, сглаз и порчу). Дело было в чисто материальных благах. Милостью Тарика Эль–Аккана, эмира Сарджи, мусульманская гвардия получала ежемесячные доплаты и ценные подарки к исламским праздникам (которые, к тому же, были для них дополнительными выходными). Манера агрессивно выпячивать свою религию, и требовать от всех окружающих знаков особого уважения к ней, были только приправой к экономическому мотиву неприязни. Конечно, наемников несколько раздражал приказ убивать семьи поголовно, но — это такая работа. Генерал поступил разумно, поручив эту часть плана людям Дуайта. Легионеры генерала превосходили наемников в чисто боевых качествах, но уступали им в умении слаженно действовать малыми группами (т.е. сочетать дисциплину с разумной инициативой). Вся операция заняла около полутора часов. Лишь дважды, захваченные врасплох гвардейцы успевали открыть огонь (это обошлось в одного убитого и двух легко раненых). Часть плана, которую выполняли охранники генерала, стоила дороже: четверо элитных бойцов проявили досадную небрежность и, получив небольшую порцию «VX», умерли на месте.
Едва с гвардейцами и их семьями было покончено, как Ндунти дал команду начинать вторую фазу операции: спонтанный всплеск справедливого народного гнева против «трансплантологического» бизнеса (вина за который, конечно же, была возложена на мусульман, и на сотрудников местной миссии «Красного Креста и Полумесяца»). Тут, согласно генеральскому плану, необходимо было участие иностранной прессы. Из–за не очень–то либеральной (мягко говоря) политики генерал–президента Ндунти, эта пресса оказалась представлена всего двумя репортерами – супружеской парой Фарли и Кэйт Палмерстон, из африканского отдела «BBC World News». Центурион Дзого Мтета (по причуде президента, в легионе бытовали древнеримские звания) получил строжайший приказ: ни один волос не должен упасть с голов этих двух британцев, при том, что они должны иметь возможность ходить где угодно, и фотографировать все, что угодно.
Задача Дзого упрощалась тем, что роль разгневанного народа играли рекруты. Они уже озверели от скудного пайка, и готовы были порвать кого угодно, если он будет не похож на среднего шонао, и если его назначат виноватым, но им было хорошо известно, что от легионеров президента лучше держаться подальше. Таким образом, вокруг процессии из двадцати легионеров и двух репортеров, мгновенно возникало пустое пространство – погромы и убийства прекращались, их участники – разбегались (чтобы вернуться через минуту после ухода процесии). Наемникам Дуайта была поставлена более творческая задача: быть на глазах у репортеров, имитируя смелые, но бесплодные попытки властей пресечь беспорядки. Наемников рекруты опасались, но не так, как легионеров, и каждая ленивая имитация «пресечения» выливалось в такую же ленивую драку.
К 3 часам ночи, толпа громил (в которой к рекрутам уже присоединилось обыковенное ворье и сброд), исчерпала ресурс «целевых» жертв, и попыталась переключиться на магазины и рынок – но была тут же остановлена пулеметным огнем легионеров и, в виду отсутствия дальнейших перспектив, самостоятельно рассеялась. Затем, Дзого, исполняя приказ президента Ндунти, занялся наведением порядка в столице. Что касается самого президента, то он, в сопровождении двух взводов легионеров, двух взводов наемников капитана Дуайта, и двух британских репортеров, направился в лежащую в 30 милях от Лумбези деревушку Чивези, где находилась миссия «Красного Креста» (и база погрузки «трансплантологического» продукта).
Т.н. «Английское шоссе» (проложенное в колониальную эпоху от Атлантики на восток, через Анголу, Зулустан и Шонаока), здесь прерывалось взорванным 5 лет назад мостом на реке Луайва. Дальше на восток можно было прехать через брод, и добраться до Мпулу, а по узкой грунтовке, идущей вдоль реки, можно было попасть в Самбайю либо в Конго. Деревушка Чивези располагалась прямо у брода, и служила перевалочным пунктом в том месте, где «культурная трасса» переходила в перекресток «дорог бушменов». К миссии от деревушки вела бетонка, длиной в милю, идущая вдоль безымянного ручья, впадающего в Луайва. В середине этой мили имелся укрепленный блок–пост, а в конце – поворот под прямым углом на юг, и еще миля бетонной ВПП. В углу стояло двухэтажное кирпичное здание и ряд деревянных подсобных сооружений, а чуть поодаль — будка мини ГЭС на мосту через ручей. У другого конца ВПП находился ДЗОТ, прикрывавший миссию с юга. В четверти мили к западу от ВПП, долина реки Луайва поднималась к предгорьям хребта Итумбо, и образовавшаяся здесь при каком–то из древних землетрясений каменная осыпь из гигантских валунов, служила миссии естественной защитой с этой стороны.
На этой фазе Чоро Ндунти искренне порадовался тому, что у него есть капитан Дуайт. Сам генерал– президент не смог бы так быстро и толково спланировать тактическую операцию по блокированию миссии, изящно сделав все преимущества ее расположения катастрофическими дефектами. Каменная осыпь из естественного щита превратилась в цепь отличных укрытий для снайперов и минометчиков Дуайта. Мастера скрадывания из числа легионеров, тихо вырезали растяп–часовых на блок–посту и в ДЗОТе, и обеспечили президентской группировке две пулеметные позиции, с двух сторон простреливавшие территорию миссии. Последним ходом этого изящного дебюта стал первый огневой удар по ничего еще не подозревающим гвардейцам. Всего за пол–минуты были подожжены все четыре автомобиля, вертолет и склад горючего, разрушен мостик вместе с мини–ГЭС, уничтожено пулеметное гнездо на крыше здания и убито полдюжины человек, которые, не поняв, в чем дело, метались по открыому пространству. Ответный огонь не причинил группировке президента никакого ущерба, зато сделал из обоих британских репортеров очень прилежных слушателей – чем генерал Ндунти немедленно воспользовался.
Его речь продолжалась минут десять и изобиловала цветастыми выражениями – такими, как «гидры антидемократии», «гиены нацизма», «вонючие исламские работорговцы», и «злобные тоталитарные ублюдки». Суть сказанного была проста, как апельсин. Плохие парни много веков держали народ шонао в
