– Почему-у? – разочарованно протянул шофер, который уже надеялся от души наболтаться в пути.
– Я подремлю, – Олеся демонстративно зевнула, прикрыв ладошкой рот, – вторые сутки не сплю.
– А-а-а, – он сочувственно покивал головой и открыл перед Олесей заднюю дверцу, – я аккуратно поеду. Спите!
Олеся забралась на заднее сиденье и легла, подтянув колени к животу и положив куртку под голову. Уснуть она не уснула, но закрыла глаза и погрузилась в свои мысли.
Сначала перед внутренним взором возникло растерянное лицо Глеба: бывший супруг, благородный Дон Кихот, так ничего и не понял. Даже в зале суда, где проходил их развод, лицо Харитонова выражало недоумение, и Лесе было невыразимо его жаль.
Когда вопрос зашел о разделе имущества – «совместно нажитым» был ее Mercedes и прочие подарки мужа, – он только нервно отмахнулся. Его не интересовала денежная сторона вопроса, ему важен был сам человек – Олеся. И за это девушка была ему благодарна вдвойне. Но что могла поделать она, невольница своих целей, если Харитонов оказался недостаточно богат? Олеся постаралась бы надолго остаться с Глебом, будь у него капиталы Котова и… не встреть она снова Ивана.
Удивительные и необъяснимые вещи происходили с ней в последнее время. Поначалу, увидев отца Илюши, Олеся испытала такую острую боль и ненависть, что будь у нее в руках оружие в тот момент, непременно бы выстрелила в Ивана! Разнесла бы прекрасное лицо человека, причинившего ей столько страданий, на тысячи мелких осколков. Это чувство – разрушительное и страшное – долго ее не отпускало. Она уже знала, что будет использовать Ивана в своих целях, уже договорилась с ним о новой встрече, а желание уничтожить его все еще было при ней. Стоило Лесе подумать об Иване, как тут же возникал в памяти и Илюша. А она не могла, не хотела постоянно мучить себя! Какого труда стоило ей переместить образ сына в отдельную часть сознания, чтобы он не врывался в ее мысли, слова, поступки каждую секунду!
Конечно, Олеся понимала, что одно не исключает другого: она использует Ивана, а потом уничтожит его. Просто сдаст его Котову и избавится таким образом от бывшего возлюбленного раз и навсегда. Уж Антон – совершенно точно – не станет церемониться с аферистом! Одно слово Котова, и бравые молодцы мигом сотрут Ивана с лица земли, а Олеся выйдет из передряги вся в белом, да еще и с деньгами. Но постепенно, встреча за встречей, она начала ощущать, что не в состоянии будет это сделать. Иван вызывал в ней не только боль, но и совершенно другое чувство. Стоило ему прикоснуться, взять ее за руку, как Леся тут же перемещалась в прошлое, превращаясь в мечтательную и беззаботную девочку: словно не произошло ничего непоправимого, словно они только-только встретились и сердце ее наполнено прежней любовью. И надеждами.
Временами Олесе казалось, что она сходит с ума от этой раздвоенности. Ей нужно было, чтобы Иван заговорил о сыне, может быть, тогда она смогла бы избавиться от страшного противоречия! Как знать: вдруг он страдает и мучается так же, как она, только боится это признать. Тогда Олеся сможет простить его, а вместе они постараются справиться с ужасом смерти Илюши, который Леся до сих пор не смогла пережить. Но Иван упорно молчал, и Олеся в нем этого не понимала! Не мог же он найти лекарство, позволяющее выбросить болезненные мысли из головы, не отыскал же устройство, стирающее ненужный отрезок памяти. А если так, почему не предложит все это и ей? Неужели не видит, как сильно она страдает?! Конечно, Олеся играла спокойствие – актриса она или нет? – но Иван же говорит беспрестанно, что любит ее, а значит, должен ощущать, что она на самом деле чувствует. Разве не так?
Остановить эмоциональные качели, которые то воскрешали, то убивали Олесю и были связаны с присутствием Ивана, она была не в состоянии. Леся не знала, какое решение она примет в финале – отдаст Ивана на растерзание Котову или сохранит ему жизнь. Она просто приказала себе собрать волю в кулак и, как бы ни было больно, доиграть задуманный спектакль до конца. Время покажет. А сейчас на кону стоят жизни детей, и она ни на минуту не имеет права забыть об этом.
Олеся ни словом, ни жестом не дала Ивану понять, что давно планировала добыть видеозаписи с изменами обоих супругов Котовых и получить двойную награду. До поры до времени он не должен был догадываться и о том, что его роль в этом деле заранее предопределена. Мужчине важно главенство, даже если и мнимое.
Иван не подозревал Олесю в том, что она играет им, и лишь однажды проявил опасную прозорливость: «Признайся, ты давным-давно это все придумала, а рассказала мне только сейчас, да?» Немало ей понадобилось выдержки в тот день, чтобы его разубедить.
И все-таки они создали уникальный альянс – Иван оказался в руках Олеси не просто послушной марионеткой, он, по сути, стал вторым кукловодом: очень часто у Леси появлялось странное ощущение, что он читает ее мысли и высказывает их потом как свои! Конечно, Олеся старательно наталкивала его на нужные размышления, и все же она не уставала поражаться тому, с какой легкостью Иван понимает и подхватывает ее идеи. Вряд ли ей удалось бы отыскать другого такого партнера. И если бы не страшное прошлое с его жестокими разочарованиями, она бы снова начала думать, что они с Иваном созданы друг для друга. Но чтобы не сбиваться с намеченного пути, Олеся старалась отбросить ненужные мысли.
Терпеливо, шаг за шагом, она двигалась к своей цели. Сначала организовала знакомство Ивана с Анной: все прошло без сучка без задоринки. Потом учила Ивана, как вести себя с Котовой, которая без конца меняла любовников и была пресыщена альфонсами. Дальше подсказала, как избавиться от Арсения, начавшего вести вдруг собственную игру. В принципе непредсказуемый бисексуал был теперь Олесе не нужен: отношения Ивана с Анной сложились самым прекрасным образом, и этот Арсений оказался пятым колесом в телеге. Но, к счастью, в результате и он сыграл важную роль – сама бы Олеся не рискнула назначить такую сумасшедшую цену за записи: получить десять миллионов долларов с каждой стороны казалось ей задачей невыполнимой! Но если уж человек, который с рождения вращается в высших кругах, называет такую сумму, значит это – реально! Кроме того, алчный мальчишка принял на себя функцию громоотвода и отвлек внимание Анны от них с Иваном. Конечно, мелкие шероховатости и отклонения от первоначального плана были, но Олесе с помощью Ивана удавалось устранять их на ходу.
Только один неожиданный поворот в ею же созданном сценарии выбил Олесю из колеи: Анна Котова, прожженная светская львица, от которой никак нельзя было ожидать искренних чувств, влюбилась в Ивана по-настоящему! И это был не просто лишний, это был чертовски опасный момент! Стоило Ивану с его врожденной страстью к деньгам сообразить, что Анна готова ради его прекрасных глаз пойти на любые безумства, – а Олеся не сомневалась, что Котова с радостью возьмет своего «Ванечку» в мужья и безо всяких брачных контрактов, – как вся пирамида моментально бы разрушилась! Олесе нечем было бы крыть. Иван, осознав свою выгоду, мог запросто сделать запись Антона с Олесей, а о себе с Анной «случайно забыть». Котовой он приносит подарок на блюдечке с голубой каемочкой, она разводится с мужем, которого оставляет практически без штанов, и все шестьсот миллионов долларов переходят в молодую семью: Анна непременно сочетается законным браком со своим верным помощником.
Трудно передать, как безумно переживала Олеся, понимая, что Иван может вести двойную игру, как и она сама! Постоянно внушала ему, что он для Анны только игрушка, как и все его предшественники. Что никаких благодарностей, кроме наличных, заранее оговоренных денег, ждать от нее не стоит – нужно как можно быстрее проворачивать дело и исчезать. Но Олеся же видела, что время от времени Иван сомневается, а однажды так прямо и заявил: «Анна получит после развода шестьсот миллионов! Шестьсот! Уж конечно, она будет мне благодарна за это!» От этих слов, которые она запомнила наизусть и потом много раз про себя повторяла, Олесю чуть не хватил удар: она подумала тогда, что все кончено – Иван подарит Котовой запись и разделит с ней миллионы. Невероятной силы ненависть всколыхнула ее – она сжала в ладони нож, которым еще недавно резала хлеб, накрывая к приходу Ивана стол.
Этот гад собирался заснять ее с Антоном, о чем говорил минуту назад, а потом преподнести своей престарелой любовнице королевский подарок! Пусть лучше сдохнет и смоет кровью собственные грехи! Остановила ее руку лишь мысль о детях, которые ждали помощи: убив Ивана, она просто сядет до конца жизни в тюрьму, а больным малышам никто не поможет. Она не имеет права. Олеся разжала пальцы, опустив рукоятку ножа, и серьезно посмотрела на Ивана. Нужно было заронить в нем сомнение, заставить думать, что Анна отделается от него каким-нибудь пустяковым подарком вроде запонок, часов или машины. Надо только достоверно это сыграть!
Слава Богу, в тот раз он прислушался к ее доводам и поверил, что может остаться ни с чем. Но все равно Олесю не отпускал противный и липкий страх. А что, если Иван бросит ее ради Анны и миллионов?!
