крови в паху. Слышал ее дыхание и чувствовал, как застыло, каким жестким и неподатливым стало ее тело. — Успокойтесь, — прошептал Рейз. — Это будет приятно. — Голос звучал сдавленно, сипло. — Дайте мне шанс. Дайте мне возможность показать вам, как это может быть прекрасно.
— Я ненавижу вас и то, ради чего вы здесь! — воскликнула Грейс, задыхаясь и глотая слезы.
Рейз замер, расслышав в ее голосе неподдельную женскую боль. Почему-то вдруг вспомнилась Лусилла, пятнадцатилетняя девочка, которую он еще подростком лишил невинности. В отличие от Грейс Лусилла желала его так же сильно, как и он ее. Непокорное тело Грейс вздрагивало от его ласки. Внезапно Рейз возненавидел себя и свое вожделение. Он снял руки с ее плеч.
— По-видимому, я более джентльмен, чем кто-либо из нас мог подумать. Я буду молчать, — сказал он с тяжелым вздохом разочарования, резко отвернулся и пошел прочь.
Аллен Кеннеди приехал ровно в девять, как они договаривались. Облаченный в выходной костюм, он выпрыгнул из легкой двухместной коляски, празднично сияя.
— Грейс! Я всю неделю ждал этой минуты!
Она поспешила к нему с приветливой улыбкой, ее обрадовало его появление Хотя первая рабочая неделя и была короче обычной, так как она приехала только во вторник, тем не менее утомление ее уже достигло предела. Девочки, к счастью, угомонились, их манеры улучшились, занятия тоже пошли довольно гладко. Но она жила в постоянном напряжении, украдкой давая уроки Джеффри и тревожась из-за того, что этот негодяй и развратник Рейз Брэг знает о ее прошлом. Он ни разу больше не появлялся с того вечера, когда чуть не поцеловал ее, и Грейс была этому рада. Поэтому, когда Аллен, чмокнув ее в щеку, откинулся назад, для нее было большой неожиданностью увидеть позади коляски его верхом на жеребце; вид у него определенно был хмурый. Взгляды их встретились, Грейс вспыхнула и тут же рассердилась на себя за это: можно подумать, будто она совершила какое-то прегрешение.
Она ясно помнила, какой надеждой и обещанием звучал его голос, когда Рейз хотел поцеловать ее; помнила и его явное разочарование потом, когда он отказался от своего намерения. Сама Грейс тогда замерла, глядя, как он уходит от нее, шагая размашисто, широко; она не в силах была поверить, что Рейз передумал, что наконец-то сделал что-то хорошее. Волна торжества и ликования захлестнула ее, но примешивалось и сожаление. Уже отъезжая, он на прощание махнул ей рукой — как-то насмешливо и в то же время горько.
— Ну как ты, Аллен? — спросила она, все еще сжимая его руку, с усилием отводя глаза от Рейза.
— Все нормально, Грейс. Я считал дни, как мальчишка-школьник. — Кеннеди широко улыбнулся.
Грейс тоже попыталась улыбнуться, когда он подсаживал ее в коляску. Аллен сел и тут только заметил Брэга:
— Привет, Рейз! Чудесный денек выдался, а? Рейз перевел глаза с Грейс, прелестной даже в своих нелепых очках и зеленом ситцевом платье, на переполненного радостью и гордостью Аллена, который укладывал на переднее сиденье плетеную корзинку для пикника и красную клетчатую скатерть. Взгляд Рейза чуть дольше, чем нужно, задержался на корзинке, затем он слегка улыбнулся учителю:
— Аллен, а я и не знал, что ты знаком с новой гувернанткой девочек Баркли.
Его тягучий техасский выговор был еще более заметен, чем обычно.
Аллен просиял и взял девушку за руку.
— Мы с Грейс давние знакомые, — весело объяснил он. — По правде говоря, — он нежно взглянул на нее, — в один прекрасный день, я надеюсь, она окажет мне честь и согласится стать моей женой.
Повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь шорохом вентилятора в столовой да тихим, неумолчным гудением пчел.
— Ладно, — протянул наконец Рейз с улыбкой, — всего вам хорошего.
— Что случилось? — спросил Аллен, когда они отъехали.
Грейс молча смотрела, как Рейз соскочил на землю, на его ноги, затянутые в кожаные, до неприличия узкие бриджи. Она поспешно отвела взгляд от его крепких ягодиц и бедер и густо покраснела. Никогда прежде ей не приходило в голову, что мужские бриджи так неприличны.
— Откуда ты знаешь Рейза Брэга? — спросила она осторожно.
— Да он старый знакомый той женщины, у которой я снимаю комнату, — объяснил Аллен. — Вроде бы друг семьи. Я не раз с ним беседовал. Интересный человек, хотя взгляды у него не особенно прогрессивные, насколько я мог заметить. — Он посмотрел на Грейс. — У тебя все в порядке?
— Конечно, — ответила она поспешно. — Аллен, лучше бы ты не говорил об этом — о свадьбе.
— Но я так люблю тебя и горжусь этим.
— То, что ты хочешь жениться на мне, должно оставаться между нами, только между нами двумя.
— Прости меня, Грейс.
Они благополучно миновали длинную тенистую и оживленную главную улицу; богатые особняки плантаторов постепенно уступили место обшитым дранкой скромным домикам. Аллен развлекав, ее рассказами о своих учениках, и Грейс тоже рассказала ему о способном малыше Джеффри.
Служба в церкви показалась ей бесконечной. Грейс ерзала на скамье, с нетерпением ожидая, когда же это кончится и она сможет заняться делом — начать организовывать здешних дам. Она не делилась своими планами с Алленом, но не сомневалась, что он поддержит ее. Как только богослужение закончилось, она поспешила на улицу и стала прогуливаться у выхода.
— Грейс, что ты задумала? — удивился Аллен. Она улыбнулась:
— Я просто хочу воспользоваться случаем и познакомиться с местными дамами.
Он настороженно взглянул на нее:
— Ты обещала мне больше не ввязываться в неприятности.
— О, Аллен, — воскликнула она, — но я просто не могу сидеть без дела, сложа руки!
Кеннеди вздохнул. Он так хорошо ее знал.
В дверях показалась супружеская пара средних лет. Они улыбнулись Грейс, и она ответила им широкой улыбкой. Прихожане друг за другом выходили из церкви и останавливались во дворе, чтобы перекинуться словечком. Соседи, всю неделю не видевшие друг друга, обменивались новостями. Грейс помахала рукой Марте Граймз, женщине, с которой она познакомилась в поезде; та стояла сейчас рядом с другой дамой, помоложе, по всей вероятности, ее дочерью.
— Аллен, займись мужчинами, — приказала Грейс. Он с сомнением покачал головой, но послушно отправился выполнять ее распоряжение. Она подошла к трем женщинам, оживленно болтавшим в тени громадной магнолии. — Добрый день!
— Добрый день, — отозвалась полная немолодая женщина. — Вы ведь недавно приехали в Натчез? Вы, наверное, новая гувернантка в доме Баркли?
— Да, вы не ошиблись. Меня зовут Грейс О'Рурк. Она по привычке протянула руку и тут же мысленно отругала себя за это, но было уже поздно ее отдергивать.
Женщины с недоумением уставились на протянутую руку, наконец полная дама пожала ее.
— Так, значит, на Севере женщины здороваются таким образом? Меня зовут Сара Белели, а это Мэри Райордэн и Сьюзан Комптон.
Грейс пожала руки другим двум дамам.
— Как вы думаете, удастся ли нам устроить женское собрание как-нибудь вечерком на этой неделе?
— А что это будет за собрание? — поинтересовалась Мэри.
— Собрание, на котором можно обсудить кое-какие вопросы, очень важные для современной женщины, — ответила Грейс, стараясь не выдать своего волнения.
— О, я думаю, это чудесная мысль, — поддержала Сьюзан. — А заодно мы могли бы представить мисс О'Рурк всем нашим дамам.
— Ах, я была бы вам так благодарна, — поспешно вставила Грейс. — И пожалуйста, зовите меня Грейс. Так трудно переезжать на новое место, где…
Сара рассмеялась и ласково потрепала ее по плечу:
— В среду вечером, милочка, я соберу у себя местных дам.
— О Сара, большое вам спасибо! — воскликнула Грейс, стискивая ее руку.
Когда минут через сорок Грейс снова усаживалась в коляску, щеки ее пылали от возбуждения. Аллен взял вожжи.
— Ну как, все складывается удачно, Грейс? Она радостно улыбнулась ему:
