Повседневная жизнь русского средневекового монастыря

Местные праздники

Особо торжественно в монастырях праздновали дни храмовых праздников и дни памяти местных подвижников. На эти торжества, как правило, собиралось множество паломников из соседних деревень и монастырей. Описание подобного праздника есть в Житии преподобного Евфросина Псковского.

Главный храм в Елеазаровской обители был посвящен трем святителям — Василию Великому, Григорию Богослову и Иоанну Златоусту. В Житии святого Евфросина рассказывается, что в этот день Спасо-Елеазаров монастырь посещали монахи из Верхнеостровского монастыря со своим игуменом. Однажды в Островском монастыре остался только один диакон Закхей, который был тяжело болен. Оставшись без праздника и находясь по этому поводу в большой скорби, Закхей стал слезно молиться преподобному Евфросину и был исцелен им. После этого чуда Закхей перешел жить в Елеазаровский монастырь (ПДПИ. Т. 173. С. 81). С конца XV столетия начались паломничества жителей Пскова на праздник Успения Божией Матери в Псково-Печерский монастырь. «Как велико было стечение народа, не можно исчитати (посчитать. — Е.Р.)», — сказано в летописце монастыря. И на другие праздники в честь Богородицы в монастырь стекалось огромное количество людей не только православных, но «и от иноверных» из «немецкой земли» (Серебрянский. Т. 4. С. 370).

21 ноября — на Введение Пресвятой Богородицы, которое было главным праздником для Богорадного монастыря, созданного как богадельня, «малый монастырь» при обители преподобного Иосифа, игумен служил в Богорадном монастыре великую вечерню и всенощное бдение.

Самым большим праздником Кирилло-Белозерского и Волоколамского монастырей, как уже говорилось выше, было Успение Пресвятой Богородицы. Особо праздновали в Кирилловой обители 13 июля храмовый праздник Собору архангела Гавриила. В этот день «звонили во вся», а в церкви архангела Гавриила служили молебен и обедню. За трапезой на братию полагалось по чаше вина. Через день на память равноапостольного великого князя Владимира — 15 июля — служили утреню с полиелеем и соборную литургию в церкви, посвященной святому Владимиру. Священники облачались в «княжии ризы».

Не менее торжественно, чем храмовые праздники, в обителях праздновались дни основателей монастырей. На память преподобного Никодима Кожеозерского в его обитель собиралось множество богомольцев, а за праздничной трапезой всем предлагалось чтение Жития святого (Яхонтов. С. 209). Первое время, когда «начальник» обители еще не был канонизирован, его память отмечали панихидами и щедро кормили нищих.

9 сентября — день преставления преподобного Иосифа Волоцкого. Накануне праздника в Волоколамском монастыре вечерню совершал игумен, облаченный в большие «камчатые» ризы. К службе звонили во все колокола. По окончании вечерни свечи у местных образов и паникадила в храме и в его приделах не гасили, как это делали обычно. Игумен, все священники и братия служили панихиду у раки основателя обители. Здесь горели две свечи. У раки совершался отпуст вечерни, после которого пели вечную память старцу Иосифу. За ужином, если день был непостный, подавали братии квас «сычен». В монастырь впускали всех нищих, каждому давали по чети хлеба, кашу и квас «ячной» (ячневый). «Большой корм» (большое угощение) бывал на следующий день — 9 сентября. К заутрене и к обедне звонили во все колокола. После молебна всем собором пели панихиду по «начальнику» обители. Священник и певчие стояли со свечами. Обедню служил игумен в дорогих «камчатых саженых» ризах. Панихиды и обедни совершались во всех храмах обители, в соседних монастырях и селах. Отпуст обедни, как и вечерни, совершался на гробе преподобного Иосифа.

В этот праздник каждый инок получал из монастырской казны по деньге. Милостыня раздавалась по всем селам монастырской вотчины: священники получали по алтыну, диаконы — по четыре деньги, пономари и просвирницы — по деньге, а нищие все, «где их сколько ни есть», — по полуденьге. Никто не оставался неутешенным и обделенным.

В Кирилло-Белозерском монастыре 9 июня — день памяти основателя монастыря — был особенно радостным и праздничным для всей округи. Как мы знаем из Жития преподобного Александра Ошевенского, со всех сел стекались в обитель богомольцы. Преподобный Кирилл был любимым и почитаемым святым, многим в своей жизни довелось испытать его чудесную помощь и заступничество. Накануне праздника 8 июня, перед обедней служили молебен за всех православных христиан. Священники и диаконы надевали «бязинные» ризы (из бязи). А на обедню они облачались в «трезвонные» ризы. К обедне брали в алтарь три-четыре калача, резали их на куски, освящали и после службы раздавали народу, а «отрадным» (причастникам) полагались просфоры. Также служили обедню и в сам день праздника — 9 июня. Накануне праздника у монахов была одна трапеза — после вечерни (Обиход Кириллова монастыря // Горский. С. 389).

От ужина все возвращались в храм и служили мефимон. К полунощнице звонили во все колокола, как на великие праздники. Утреню совершали с полиелеем. Перед обедней служили молебен за государя и освящали воду, которой кропили братию и весь народ (РНБ. Кир. — Бел. № 60/1137. Л. 67–67 об.). Воду, освященную на праздничном молебне, и «кирилловские калачи» игумен или кто- нибудь из священников обычно возили государю. Даже в 1622 году, несмотря на то, что после Смутного времени дороги были еще небезопасны, игумен Матфей со старцем Филаретом Владимирцем поехали в Москву с «чудотворцевой святыней». Между Переяславлем и Троице-Сергиевой лаврой на них напали «воровские люди», самого игумена «разбили» (избили), а слуг поранили и пограбили.

25 сентября — на память преставления преподобного Сергия Радонежского — в Троицкий монастырь приезжали царь и царица. Этот день всегда особенно красив в монастыре. Осенняя листва придает ему торжественный и праздничный вид. Пестрым ковром из листвы убраны дорожки обители, золотится на солнце купол белокаменного Троицкого собора. Накануне праздника служили две вечерни — малую и великую, три часа не смолкал трезвон колоколов. После вечерни архимандрит со священниками и братией в праздничных ризах шел к Святым вратам встречать государя. В это время благовестили в большой колокол. Архимандрит благословлял государя большим крестом и провожал его в Троицкий собор к преподобному. Диакон в храме произносил ектенью, а государь прикладывался к раке преподобного Сергия и храмовым иконам. После отпуста архимандрит подносил государю посох, и они направлялись в придел преподобного Никона Радонежского, а затем в Успенский собор. Везде диакон произносил ектеньи. Посетив святыни, государь шел в свои кельи, здесь ему подносили «питие».

Далее наступало время всенощного бдения. На всенощном архимандрит раздавал всем боярам и дворянам посохи. Перед Евангелием, когда начинали петь «Хвалите имя Господне», он подносил свечи сначала государю, а потом боярам и дворянам и кадил храм. Когда пели величание, все стояли с зажженными свечами, священники держали витые монастырские свечи, а клиросные монахи — гладкие. В конце службы государь прикладывался к раке преподобного и праздничной иконе. Потом подходил под благословение к архимандриту. Тот благословлял его рукой и низко кланялся ему «челом». После первого часа и отпуста архимандрит провожал государя до келий и приглашал на монастырскую трапезу. Государь, по своему желанию, ужинал у себя или в братской трапезе.

5 июля — память обретения мощей преподобного Сергия. Накануне вечером служили малую и большую вечерню, утром — праздничный молебен Святой Троице и преподобному Сергию и обедню. Государь уже не приезжал, к нему посылали священника со святой водой, освященной на молебне.

Большими праздниками в монастырях были дни чудотворных икон. В архангельских лесах на Северной Двине находился мало кому известный Черногорский монастырь. Он стоял на горе, поросшей густым лесом и прозванной за свой мрачный вид Черной. 22 августа 1629 года ярославский купец Егор Лыткин принес в обитель Грузинскую икону Пресвятой Богородицы. Его приказчик Стефан Лазарев купил икону в Персии, а Лыткину было во сне повеление, чтобы он эту икону отправил на Черную гору. В монастыре икону встречали торжественно. Ночью, когда в обители служили праздничную утреню, слепой и глухой монах Питирим вышел на предсение своей кельи, чтобы помолиться. Вдруг его осенил дивный свет. Испуганный монах перекрестился и в ту же минуту увидел, как солнечный свет блистает над Черной горой. С этого времени он стал видеть и слышать. Прозревший монах пришел в церковь, чтобы рассказать братии о чуде (РГБ. Волог. № 104. Л. 23).

Находившийся там Егор Лыткин был настолько потрясен его рассказом, что повелел построить церковь в Похвалу Пресвятой Богородицы и до конца своей жизни оставался щедрым благотворителем обители. Вскоре у иконы от тяжелых болезней стали исцеляться люди. В 1630 году Новгородский