Часть пятая
ЛЮБОВЬ
Глава 87
Кэндис больше не сомневалась, что Брэдли темнит.
Она стояла у окна квартиры майора, глядя во двор. День тянулся бесконечно. Ей было нечем заняться, кроме заботы о Кристине и чтения книги из собрания Брэдли. За ленчем он снова присоединился к ней, как и накануне вечером за обедом, и вел себя безупречно, разве что его взгляд то и дело устремлялся на ее грудь. Майор ни разу не упомянул ни о Джеке, ни о Кочисе, ни о войне. Собственно, они говорили о чем угодно, кроме этих трех тем, и Кэндис казалось, что он пытается усыпить ее бдительность, прежде чем захлопнуть челюсти смертельного капкана. Но зачем? Чего он добивается? Может, Брэдли думает, что она располагает какой-то информацией? Или понял, что она притворяется? Вдруг он догадался, что она любит Джека, а вовсе не ненавидит?
Кэндис не верила, что майор не в состоянии предоставить ей эскорт и отправить домой. Правда, в самом форте она заметила не более дюжины солдат. Где же остальные? Патрулируют окрестности? Может, у майора нет заслуживающих доверия людей или не хватает офицеров? Вряд ли. Кэндис не оставляло ужасное предчувствие. Майор играет с ней как кошка с мышью. Она предпочла бы ответить на его вопросы и покончить с затянувшейся неопределенностью.
Наверное, Джек уже вернулся в лагерь и узнал, что ее нет.
Кэндис неосознанно прижала руку к сердцу, словно это могло облегчить боль. Услышав стук, она подошла к двери и открыла ее. Капрал Тарновер улыбнулся ей с порога.
– Майор просит вас зайти к нему, если вы не слишком заняты, миссис Кинкейд.
Кэндис чуть не рассмеялась, однако любезно ответила:
– Разумеется.
Она взяла на руки Кристину, которую только что покормила и уложила спать. Девочка захныкала во сне, но тут же успокоилась. Радуясь, что ожидание закончилось, Кэндис последовала за адъютантом через пыльный плац.
Майор встретил ее подозрительно теплой улыбкой:
– Прошу вас, Кэндис, садитесь. Она села, прижимая к себе дочь.
– Может, вы позволите капралу Тарноверу присмотреть пока за ребенком? Кажется, девочка крепко спит.
Вынужденная согласиться, Кэндис неохотно протянула Кристину капралу, проявившему удивительную готовность. Он вышел, а Кэндис повернулась к Брэдли, сосредоточив на нем внимание.
– Расскажите мне о своем пребывании в плену, – попросил майор, присев на краешек стола.
– Что именно вы хотели бы знать?
– Как вы проводили время?
«Занимаясь любовью с Джеком», – дерзко подумала Кэндис.
– Помогала готовить пищу. Мы сушили всевозможные коренья, стебли и ягоды для длительного хранения. Я бы сказала, что восемьдесят процентов времени индейских женщин уходит на то, чтобы добыть, приготовить и сохранить пищу.
Брэдли начал обстоятельно расспрашивать ее, что именно и из каких растений производят. Кэндис сомневалась, что его интересует культура апачей, однако отвечала очень подробно.
– Да, изобильная земля для тех, кто знает, что искать, – небрежно заметил майор чуть позже. – Хотя собирать все это, наверное, весьма утомительно.
– Да… то есть, я полагаю, что это так, – сказала Кэндис, гадая, заметил ли он ее оговорку. Она чуть не согласилась, что сбор растений – тяжкий труд, а это было бы равносильно признанию, что она покидала цитадель. Он помолчал, внимательно посмотрел на Кэндис и улыбнулся:
– Расскажите мне о Кочисе.
– Я видела его только издалека, всего несколько раз. Он снова попытался расставить ей ловушку. Но на сей раз Кэндис была настороже и успешно уклонилась от признания, что разговаривала с вождем апачей. Если Брэдли и заметил ее уклончивость, то не подал виду. Он заинтересовался моралью апачей, и Кэндис с облегчением перевела дух, довольная, что может отвечать честно, не опасаясь подвоха.
– Как вы думаете, Сэвидж придет за вами?
Кэндис вздрогнула, когда ее осенила ужасная догадка. Брэдли использует ее как приманку! В глубине души она всегда знала, что Джек придет за ней, возможно, даже рассчитывала на это. Может быть, надеялась, что ее уход заставит его образумиться и покинуть апачей. Да, Джек последует за ней, и Брэдли каким-то образом это понял. Вот почему он удерживает ее в форте. Это ловушка!
– Сомневаюсь, – неуверенно ответила Кэндис, покрывшись потом.
– Иногда вы лжете весьма искусно, а иногда нет, как, скажем, сейчас.
– Не ожидала от вас подобной грубости.
– На вашем лице промелькнула дюжина выражений, в том числе тревога и страх. Чего вы боитесь, Кэндис? Думаю, вам нечего опасаться за себя и ребенка. Может, вы боитесь его? Сэвиджа?
– Да! – воскликнула она, ухватившись за это объяснение.
– А может, вы боитесь за него?
– Я ненавижу его! – выкрикнула Кэндис. – Я не могу дождаться того дня, когда этого ублюдка повесят!
