Джек был в пути двое суток, двигаясь чуть быстрее, чем отряд, по следу которого он шел.
Когда он подъехал к лагерю, солнце только встало, и в воздухе еще чувствовалась ночная прохлада. Женщины уже поднялись и хлопотали по хозяйству – Джек ощутил аромат своей любимой похлебки, – но весь остальной лагерь был погружен в непривычную тишину, о причине которой он сразу догадался. Отряд вернулся накануне, и племя отпраздновало победу.
Возившаяся у костра Луси встретила его улыбкой, но поскольку Джек не ответил на приветствие, нахмурилась.
– Где твой муж? – спросил он. Она указала в сторону ручья.
Шоцки умывался, шумно плеская воду в лицо и на обнаженную грудь. При виде Джека его глаза изумленно расширились. Братья обнялись, крепко похлопывая друг друга по спине.
– Не ожидал увидеть тебя так скоро.
– У вас должна быть женщина, – отрывисто начал Джек, устремив на брата обжигающий взгляд. – Белая женщина со светлыми волосами. Она жива?
– Да.
– И цела? – Джек затаил дыхание.
– Полагаю, что так. – Шоцки вопросительно посмотрел на него.
– Кому она досталась? – спросил Джек, испытав неимоверное облегчение. – Хауке.
Джек потупил взгляд. Существовал только один способ спасти Кэндис.
– Я женюсь на ней.
Шоцки в замешательстве молчал.
– Предложи вороного родителям Хаукй, – сказал Джек.
– Ты хочешь жениться на белой женщине? – удивился Шоцки.
– Да, – отрезал Джек.
Однако Кэндис представляла собой слишком большую ценность, чтобы Хаука согласился уступить ее. Он потребует множество даров за нее, если не оставит себе в качестве второй жены. Эта мысль была невыносима для Джека.
– Вороной – прекрасный конь, – заметил Шоцки, пристально глядя на брата. – Едва ли Хаука откажется от такого подарка.
По обычаям апачей принятие дара означало, что Джек может забрать Кэндис, а проведя ночь в одном вигваме, они станут мужем и женой.
– Откуда ты знаешь эту женщину, брат?
– Это длинная история.
– У меня есть время, – усмехнулся Шоцки. Джек не ответил на улыбку.
– Я хотел бы увидеть ее.
– Тебе придется попросить об этом Хауку. Он где-то отсыпается. Перепил прошлой ночью.
Они двинулись к лагерю. Шоцки положил руку на плечо Джека.
– Жаль, что я не знал, – тихо сказал он.
Хаука храпел среди лежавших вповалку воинов. Джек потряс его за плечо, назвав по имени. Спустя пару минут тот открыл один глаз и буркнул:
– Пошла прочь, женщина.
– Это мой брат, – сказал Шоцки, присев на корточки. – Он хочет видеть твою рабыню.
Хаука открыл второй глаз и попытался сфокусировать взгляд.
– Отстань, – пробормотал он и тут же отключился.
Шоцки проводил брата к вигваму Хауки и оставил одного. Джек откинул шкуру, закрывавшую вход. Кэндис лежала ничком на постели из шкур, обнаженная, под тонким одеялом. Ужасное чувство охватило Джека, хотя держать пленников голыми, чтобы они не убежали, было в обычае апачей. В мгновение ока он оказался на коленях рядом с девушкой и коснулся ее спутанных волос.
– Кэндис! Кэндис! Милая, это я. Проснись.
Она шевельнулась. Джек приподнял ее и перевернул, притянув к себе на колени. Кэндис застонала, приоткрыв веки.
– Нет! – выкрикнула она и попыталась вцепиться ему в глаза. Джек едва успел перехватить ее руки. Она вскрикнула от боли, и он выпустил ее запястья, ужаснувшись при виде струпьев, сочившихся кровью и гноем.
– Успокойся. Теперь все в порядке, – прошептал он.
– Джек! – выдохнула девушка.
Он теснее прижал Кэндис к себе и уткнулся лицом в ее волосы, покачивая, как ребенка. Она судорожно вцепилась в него.
– Прошу тебя, забери меня отсюда.
– Заберу, – пообещал Джек, гладя ее по спине, но не решился сказать, как именно вознамерился спасти
