Слава Богу, хоть ее беременность пока не заметна, а докХаррис – приличный человек и не сплетник.
– Новостей полно. У тебя утомленный вид, Кэндис. Может, пригласишь на чашечку кофе?
Кэндис устало улыбнулась:
– Конечно. Вижу, ты принес белье.
– А как же!
Кэндис не опасалась Генри Льюиса в отличие от других солдат, приносивших ей белье в стирку. Он происходил из семьи, принадлежавшей к высшему нью-йоркскому обществу. Генри был молод, хорошо образован, но явно изголодался по белым женщинам. Он ненавидел армию и собирался уехать, как только кончится срок службы. Кэндис не винила его в этом.
Пока она наливала кофе, Генри развернул салфетку. При виде свежих, еще теплых пирожных у Кэндис потекли слюнки. В последние дни она постоянно ощущала голод, а времени на то, чтобы испечь сладкое, никогда не хватало. Выражение ее лица рассмешило Льюиса.
– О Генри, – сказала Кэндис и отвернулась, чтобы достать тарелки, так как ей снова захотелось заплакать.
– Ты слишком много работаешь, – заметил он, когда Кэндис села, и взял в руки ее загрубевшую ладонь.
Кэндис мягко отняла руку и слегка улыбнулась, оставив его слова без ответа.
– Расскажи лучше, что происходит на перевале Алачи.
– Хорошие новости, – сообщил Генри, просветлев. – Стойбище Кочиса сожжено дотла.
Кэндис побледнела, ей стало дурно. Джек!
– Кэндис? Что с тобой?
Кэндис закрыла глаза и вцепилась в стол. «Господи, пожалуйста, нет! Я так люблю его, пусть с ним все будет хорошо». Она открыла глаза и сморгнула слезы.
– Как это произошло?
– Войскам из форта Брекенридж в составе двух соединений кавалеристов под командованием лейтенанта Мориса удалось пробиться туда. К счастью, обошлось без сражения. Оказалось, что индейцы покинули стойбище.
Кэндис больше не слушала. Покинули? Слава Богу!
– Покинули? Они ушли? Апачи ушли?
– Все до единого. Мы нашли только три изуродованных трупа. Бедняги. – Лицо Льюиса потемнело.
Кэндис была слишком рада, что апачи оставили стойбище, чтобы думать о гибели пленников.
– Аури опознал в одном из трупов служащего станции, Уоллеса, по золотым коронкам. Всех пленных индейцев, включая трех, захваченных по пути к перевалу Апачи, повесили прямо над могилами убитых американцев. Остались только женщина и мальчик. Их доставили в форт Бьюкенен. – Генри помолчал, сделав глоток кофе. – Говорят, трое из повешенных были родственниками Кочиса. Женщина и ребенок – тоже.
Кэндис не могла ни есть, ни пить. Значение слов Льюиса постепенно доходило до ее сознания. Она подняла на него взгляд.
– Они ведь теперь не отступят, да?
– Вряд ли, – вздохнул он. – Похоже, мы увязли по самые уши в войне с апачами.
Позже, стоя в дверях, Генри взял руку молодой женщины и сжал, настойчиво глядя ей в глаза.
– Кэндис, – хрипло сказал он.
– Спасибо за новости, – вежливо отозвалась Кэндис, однако Генри не выпустил ее руки.
– Кэндис, он не вернется. – Это был не столько вопрос, сколько утверждение.
Она на секунду замерла, затем выдернула руку.
– Я устала, Генри. У меня был тяжелый день, и еще нужно переделать кучу дел, пока не стемнело.
Он не сразу отвел от нее взгляд, полный откровенной тоски.
– Ты заслуживаешь большего. Во всяком случае, не такого мужа, который бросил тебя здесь одну. Мужа, который…
– Это не касается никого, кроме меня, – оборвала его Кэндис. – До свидания, Генри. Твое белье будет готово через три дня, если не испортится погода.
Он открыл было рот, но ничего не сказал и вышел.
Кэндис захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, ожидая, пока Генри отъедет. Все ее мысли были о Джеке. Она думала о нем с той минуты, как Льюис рассказал ей о последних событиях, и его визит казался ей бесконечным. Где Джек? Может, прячется в затерянном в горах каньоне, готовясь к очередной схватке с белыми? Или преследует злосчастный караван фургонов с мирными поселенцами? Теперь он не вернется, даже если захочет. Один Бог знает, где Джек и как далеко. Закрыв глаза, Кэндис вознесла молитву о его благополучии. А потом вышла во двор, чтобы закончить стирку.
Глава 59
Апачи оставили разведчиков, прежде чем сняться с лагеря в каньоне Гудвина и отойти в горы Чирикауа,
