гладить.
Опять, уже во второй раз в жизни, она была близка к обмороку, теперь уже от удовольствия.
Николь проснулась, удовлетворенно потянулась и посмотрела на подушку рядом, но Хэдриана уже не было.
Николь села. Она чувствовала себя великолепно, хотя после бурной ночи — муж дал ей заснуть только под утро — все тело ужасно болело. Она сидела и улыбалась, улыбалась, улыбалась…
Какая же она была глупая! Теперь-то она поняла. До чего же было глупо сопротивляться и не хотеть выходить замуж за Хэдриана! Не идти замуж за человека, которого она любит до боли в сердце.
Николь медленно поднялась с постели, нашла на полу свой халат и, одев его, подошла к окну. За окном было позднее утро, зима наконец полностью вступила в свои права.
Интересно, где теперь Хэдриан? Как он будет вести себя при встрече с ней?
Она прошла в мраморную ванную комнату, пустила воду и, задумавшись, села на край ванны. Прежде всего, не следует обольщаться. То, что они провели вместе такую прекрасную, страстную ночь, еще не значит, что он ее любит. Как можно забыть, что еще не прошло и месяца после смерти Элизабет? Вероятно, со временем его горе ослабеет, а она, Николь, сможет занять в его сердце прочное место как жена.
Если они смогли провести одну такую страстную ночь, может быть, он еще будет приходить к ней и любить ее?
Но тут она вспомнила, что он женился на ней только из чувства долга, хотя на сей раз это воспоминание не возымело сильного действия, напротив показалось не очень важным.
Не нужно было ей сопротивляться этому браку, не следовало на глазах у всех показывать свое недовольство. А закрываться от мужа в первую брачную ночь и вовсе глупо! Ох! Как же она сейчас ненавидела свою гордыню! Теперь-то ее совсем не осталось, вчера Хэдриан побеспокоился об этом. И она не сожалела об этой утрате.
Кто-то тихо постучал в дверь. Вошли миссис Вейг и Ани. Экономка, державшая поднос с завтраком, выглядела обеспокоенной.
— Ваше сиятельство, я бы никогда не позволила себе потревожить вас, но услышала шум воды в ванной. — Она быстро и с неодобрением посмотрела на Ани.
Николь улыбнулась:
— Я хотела принять ванну.
— У вас есть слуги, которые должны это делать, ваше сиятельство, — заявила миссис Вейг. Она опять обвиняюще и недовольно посмотрела на маленькую служанку Ани.
— Пойди посмотри, такая ли вода в ванной, какую любит ее сиятельство.
— Хорошо, мадам! — Ани мигом исчезла.
Николь забыла о своем новом положении. Она больше не леди Шелтон, а герцогиня Клейборо, а герцогиням, как она догадалась, не полагается самим готовить себе ванну.
— Извините, — сказала она.
Миссис Вейг не услышала или сделала вид, что не слышит извинения, поставила поднос с завтраком на стеклянный столик удивительной красоты, стоявший рядом с камином. В камине потрескивали дрова. Интересно, кто растопил камин? Неужели это сделал Хэдриан? А может быть, слуги?
— Кто-нибудь приходил сюда растапливать утром камин? — спросила она.
— Нет, ваше сиятельство, — миссис Вейг была крайне удивлена, — я бы никому не позволила побеспокоить вас, если бы не было вашего приказания. Вы желаете, чтобы горничная зажигала камин на рассвете? Она сможет это делать, не разбудив вас.
Николь подумала, что Хэдриан вполне может этой ночью прийти опять, и сказала:
— Нет, нет, не надо. Все отлично. Я очень чутко сплю. Я бы не хотела, чтобы меня беспокоили.
Миссис Вейг кивнула и направилась к кровати.
Николь села в кресло и смотрела невидящим взглядом на чашки, блюдца, булочки и джем. Хэдриан затопил для нее камин — маленький жест, растрогавший ее чуть не до слез.
— Ани! — резко позвала служанку миссис Вейг. — Как только закончишь заниматься в ванной, отнеси простыни в прачечную, а затем постели постель.
Дав это указание, миссис Вейг отошла к окну, а у Николь от удивления глаза полезли на лоб: посреди простыни она увидела темно-красное пятно. Она смотрела и не верила своим глазам.
Николь медленно спускалась по лестнице, совсем не чувствуя себя здесь хозяйкой, тем более герцогиней. Она понятия не имела, куда идет, что будет делать или что нужно делать.
Она — жена Хэдриана, герцогиня Клейборо. Все это так невероятно. Николь улыбалась, вспоминая вчерашнюю ночь, его объятия, теплоту его глаз. А сегодня, сегодня он разжег для нее камин! Вроде бы пустяк, но для нее он полон большого значения.
Она его жена. Это неплохо, совсем неплохо. Очень может быть, что у них все будет хорошо, если она со своей стороны приложит чуть больше усилий. Да, теперь она сделает все, чтобы никогда не повторились ошибки, допущенные в начале их жизни. Теперь она не только согласится быть его женой, она постарается быть ему хорошей женой, постарается угодить ему и… завоевать его любовь.
Если вдруг он дома, ей захотелось появиться перед ним в том виде, какой приличествует герцогине. Николь решила отказаться от своих склонностей и вкусов к одежде, чтобы не сделать неверный шаг. Она захотела стать такой, какой должна быть герцогиня. Сегодня она особенно придирчиво и тщательно занималась своим туалетом. Ей помогала Ани, но маленькая служанка не больше Николь знала, что и как полагается одевать, а Николь понятия не имела, как надо одеваться к утреннему чаю. К счастью, с ними была миссис Вейг.
Самое важное, по мнению Николь, — это выяснить, что одеть. Она не хотела показаться несведущей и поэтому как бы невзначай спросила миссис Вейг, какое платье ей больше нравится. Польщенная экономка выбрала прекрасный ансамбль желто-зеленого цвета: плотно прилегающий в талии и расходящийся от бедра жакет и юбка, искусно собранная сзади. Как и предполагала Николь, эта одежда вполне подходила для герцогини. Она была не в восторге оттого, что такую красоту приходится носить по утрам, но она пойдет и на это.
Николь спустилась на второй этаж, где целая группа прислуги занималась уборкой: они мыли и чистили до блеска стены и окна в коридоре, на лестничной площадке, в изумительно красивом бальном зале. Двери зала были широко раскрыты, и через дверной проем в глаза бросались блестящий черно-белый мраморный пол, белые колонны и потолок, украшенный фресками. Увидев ее, служанки присели в вежливом поклоне, приветствуя ее почти хором:
— Доброе утро, ваша светлость!
Николь медленно прошла мимо, удивляясь проявлению такого уважения. Еще больше ее волновала возможность неожиданно где-нибудь встретить Хэдриана. От одной этой мысли сердце у нее забилось быстрее.
На первом этаже она задержалась. Как герцогиня проводит время, что она делает? Миссис Вейг сказала ей, что обед будет в час, если это ее устраивает. Николь не возражала. А сейчас лишь половина двенадцатого. Еще ей нужно выбрать меню на ужин, так как миссис Вейг спросила, что она желает есть вечером. Николь могла бы полностью положиться на повара — что приготовит, то она и съест. Но для миссис Вейг было очень важно, чтобы ее светлость заказала ужин, что ж, она и это сделает.
Но надо найти мужа. Интересно, приветствуют ли герцогини своих мужей веселым «Доброе утро»? Она немного нервничала, не зная, что делать. На первом этаже в вестибюле около массивной входной двери стояли двое слуг в ливреях. Николь подошла к ним. Они оба поприветствовали ее точно так же, как это сделали служанки на втором этаже.
— Вы, случайно, не знаете, где Хэдриан? Я хочу сказать, где может быть сейчас его светлость?
Слуги были хорошо обучены: они и глазом не моргнули на допущенную ею ошибку. Старший ответил:
— Он еще не выходил, ваша светлость. Возможно, он в кабинете или Зеленой библиотеке.
— А где эти комнаты?
— Его кабинет в конце зала, десятая дверь налево, а Зеленая библиотека — на третьем этаже, дверь перед его покоями. Здесь на каждом этаже есть библиотека, — объяснил он, заметив на ее лице недоумение.
