1989 по 1992 год. Это было в Таиланде — лагерь «Пункт 2».
Равут сказал, что он тоже находился в «Пункте 2». Мао тоже.
«Пункт 2» — название, присвоенное лагерю беженцев организацией ООН по освобождению границ. Место, в котором собралось самое большое количество камбоджийцев после Пномпеня. Люди сбегали туда во время правления Пола Пота и Красных кхмеров. Лагерь был расположен на территории меньшей, чем четыре квадратных мили, и предположительно 220 000 камбоджийцев нашли там временное пристанище. «Пункт 2» был самым перенаселенным лагерем во всем Таиланде.
6 вечера
Мы посетили занятие вечерней школы.
«Акция Север-Юг» проводит вечерние занятия для взрослых по обучению грамоте. Мы посетили одно из таких занятий. Нас сопровождает Энн, француженка. Она управляет местным отделением этой неправительственной организации. «Акция Север-Юг» финансирует деятельность 26 учителей более чем в десяти школах.
Организация ООН по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) провела исследование и разработала учебный план.
Фонд ООН помощи детям (ЮНИСЕФ) помог с разработкой и изданием учебных пособий.
Энн сказала, что учителя в основном женщины. Занятия проходят по вечерам. Матери берут своих детей с собой. Дети всегда с ними.
Сегодня их учат читать, а то, что они читают, также является информацией, которая им поможет. Они повторяют за учителем на своем родном языке. Даже пройдя через столько испытаний, люди сохранили свою культуру.
Мне объяснили, что их обучают природной медицине и объясняют, чем она лучше химических препаратов.
Ужин
На ужин у нас был рис, мясо и бананы.
За столом говорили о временах правления Пол Пота с 1975 по 1979 год.
Пока они жили в лагерях, они учили английский и занимались грамматикой. Они даже могли объяснить мне разницу между «How much?» и «How many?» [8]. Я никогда не была очень сильна в грамматике. Они могли бы стать хорошими учителями.
Равут поделился историей о том, как он встретился со своей женой. Они поженились в лагере. Сейчас она работает в американском посольстве. У них двое детей, десяти и пяти лет.
Внезапно я взглянула на небо. Звезды здесь такие четкие и яркие. Месяц расположен неровно, практически лежит на спине.
Вторник, 24 июля
Сейчас 7 утра. Мы уже давно не спим. Есть в этом что-то удивительное — просыпаться рано утром и наблюдать, как начинается новый день. Мы только что позавтракали. Я была очень голодна.
Мы пили Нескафе, ели рис, сушеное мясо и рыбу. На вкус это было как жирная говядина и вяленая рыба.
Я пишу это потому, что это многое говорит об этих удивительных полевых сотрудниках. Они живут в этих районах месяцами. Они живут, лишенные домашних удобств, у них даже нет душа.
Сегодня утром я снова мылась в тазике, поливая себя водой. Купание слона! Я до сих пор не могу научиться лить на себя воду так, чтобы не разбрызгивать ее вокруг. Вчера я собиралась выкинуть лед из своего стакана, но Равут остановил меня. «Лед здесь очень дорогой. Лучше вернуть его на кухню».
Первым делом сегодня мы посетили школу.
Когда беженцы были репатриированы, в школах не было учителей. В течение многих лет люди здесь получали минимальное образование или не получали его вообще.
Учителей начали готовить сразу, чтобы те могли приступить к обучению детей как можно скорее.
«Акция Север-Юг» и УВКБ ООН вынуждены оказывать давление на правительство для аттестации местных учителей. Эти мужчины и женщины получили меньшую подготовку, чем учителя в других районах, но их признали официально и им будут платить государственное жалование. Заработная плата низкая, но это все же лучше, чем ничего.
В этой школе детям от шести до семи лет. Дети одинаковы по всему миру, такие красивые.
Удивительно наблюдать за ними, как они здесь учатся: особенно когда изучают свой язык и культуру.
В классе, переполненном учениками, мы увидели одного из учителей, который преподавал вчера на вечерних занятиях для взрослых.
Учитель крикнул что-то на кхмерском, и все дети из трех классов выбежали, улыбаясь и смеясь.
Они выстроились в ряд и приготовились к утренней зарядке. Равут, Мими, Мао, Энн, Сара и я встали в линию рядом с ними.
Во время зарядки дети вели себя очень организованно и слаженно выполняли упражнения.
Мы же постоянно путали движения, поворачивались не в ту сторону и задевали друг друга руками.
Большинство детей смеялись над нами, некоторые застенчиво смотрели на нас любопытными глазами. Они опустили головы, возможно, пряча улыбку. Не могу сказать. Их лица выглядят счастливыми.
Так замечательно наблюдать за их счастливыми лицами. На большинстве фотографий последних лет дети Камбоджи выглядят грустными и испуганными. Плачущие, голодные, с отчаянием в глазах.
Когда сегодня утром я играла с этими детьми в окружении пышной зеленой листвы и красивого голубого неба, я чувствовала себя в раю.
Волосы маленького мальчика развеваются на ветру. Прищурившись, он смотрит на небо. Кажется, что само солнце отражается в его глазах. Он поймал мой взгляд и сразу же спрятался за деревом. Потом он выглянул. Я не могу перестать смеяться.
Сейчас мы должны встать в круг. Дети начинают петь. Я не понимаю слов, но это звучит очень мило.
Позже мне объяснили, что они пели: «Земля красивая. Берегите ее. Она для нас. Но она не безопасна. Берегитесь противопехотных мин. Если ты увидишь мину, не трогай ее».
Мы пошли туда, где играла музыка. Это были занятия танцами на открытом воздухе.
Мы немного поиграли с ними, и дети стали менее стеснительными. Казалось, они почувствовали себя в безопасности.
Во второй школе дети сидят в классных комнатах. Подъезжая, мы слышали, как они повторяют что-то за учителем. Мы заметили учителя с ампутированной ногой. Чтобы подойти к доске и нарисовать что-то на ней, он опирается на костыль.
Мне сказали, что двадцать девять из шестидесяти девяти учителей покалечены.
Все так счастливы, что есть школа, после того как они прошли через столько мук и страданий.
Кто- то сказал мне, что в Самлоте продолжают оставаться около ста мин.
К нам медленно подошла другая учительница. Она улыбается. Она вручила Энн бумагу. Я заметила, что одна нога у нее обута в сандалию, вместо другой — деревянный протез. Здесь это обычное дело. Слава
