Она указала на свечи и икебаны, которые принесла с собой. «Сестры в этом лагере помогли мне начать производство, чтобы я могла зарабатывать на жизнь». Она продолжает: «Мой муж заболел и умер».
Она хотела продолжить свой рассказ, но расплакалась. Кажется, она не может остановиться. Сейчас она говорит очень быстро. Я спросила Вильяма, о чем она говорит. Она говорит о том, что пыталась заработать достаточно денег на лекарства.
Когда он умер, она осталась вдвоем с сыном. Она продолжает говорить, но смотрит в окно, и слезы текут по ее лицу. «Мой муж умер 16 сентября».
Мы пытаемся поговорить с ней о чем-нибудь другом, чтобы отвлечь ее от болезненных воспоминаний. Мы говорим о ее цветах. Я купила у нее несколько икебан, чтобы украсить домик для гостей УВКБ ООН.
Потом мы встретились с мальчиком, который только что приехал из Колумбии. Он представился, но я снова опускаю его имя ради его безопасности. Четырнадцатого июня ему исполнится шестнадцать лет. Он крутит в руках свой рюкзак. У него большие широко открытые карие глаза.
«У меня есть два брата, одному семнадцать, другому пятнадцать. Сейчас мы живем здесь с нашей тетей, они из Эквадора. У нас нет отца. В январе 2000 года мою мать заставили присоединиться к партизанам. Они разрешали нам навещать ее каждые три месяца, в мае и июне 2000 года. Они заставляли ее обучать их компьютеру и письму. Когда мы приходили к ней в прошлый раз, командир пытался заставить меня остаться и присоединиться к войскам. Моя мать отговорила их тогда, но просила меня передать бабушке, чтобы мы уезжали. Бабушка продала все наше имущество, чтобы переехать. Три месяца спустя мы услышали о том, что наша мать исчезла, бежав от партизан, а также и от полиции, потому что теперь они и ее считали партизанкой».
Я заметила, что его рука темно-красного цвета. Возможно, родимое пятно? А может быть, ожог.
«В апреле прошлого года умерла моя бабушка. В Эквадор мы попали незаконно. Но нам пришлось так сделать, у нас не было паспортов. Мы были очень напуганы. Я до сих пор еще не могу ходить в школу».
Я спросила его, кем он хочет быть, когда вырастет, нравится ли ему спорт?
«Да, когда я пойду в школу, я буду хорошим учеником. Я хочу быть образованным. Но сначала я должен помочь своим братьям и только потом себе».
Затем в комнату вошла женщина, очень взволнованная. Она извиняется. Только что она говорила с сестрами о том, почему покинула Колумбию. Она нервно крутит кольцо на своем пальце. Она была вынуждена уехать из Колумбии, так как военизированные группы убили ее мужа, у нее девять детей: пять мальчиков и четыре девочки.
«Они вытащили моего мужа из дома, протащили его несколько кварталов и там убили. Нам сказали, что у нас всего два часа, чтобы уйти. Мы пошли на автобусную остановку, где какой-то мужчина заметил, что мы плачем. Он посочувствовал нам и дал немного денег, чтобы мы могли на автобусе доехать до границы. Мы с детьми бежали через границу. Мужчина, ехавший в грузовике, остановился и спросил, что у нас случилось. Я рассказала ему, и он посадил нас в кузов своего грузовика и накрыл тентом. Я продала все драгоценности, что у меня были, и мы смогли заплатить за мотель и немного еды. Несколько дней спустя владелец отеля дал нам конфеты на продажу, чтобы мы могли продать их на автобусной остановке и заработать немного денег. Я встретила другого жителя Колумбии, который рассказал мне об этом месте, где можно попросить убежища».
Затем она пришла сюда. Это было в прошлом декабре. «Теперь я нахожусь здесь на законных основаниях, я могу работать уборщицей. Я плачу арендную плату за небольшую комнату, где мы живем с детьми».
Она вытаскивает бумагу — это сертификат, подтверждающий то, что ее заявление о статусе беженца было принято. «Наконец-то мои дети смогут постоянно ходить в школу».
Она очень рада, что люди здесь все очень добрые и отзывчивые. «Я благодарна людям Эквадора».
Когда мы возвращались в машину, два человека, с которыми мы только что разговаривали, сказали, что они очень огорчены смертью монахини, которая им помогала. Монахиня погибла в автомобильной катастрофе. С ней были еще три монахини, выжила только одна. Авария произошла из-за отказа тормозов. Организация монахинь Бразилии работала здесь двадцать лет. Сестра, с которой я только что встречалась, получила письмо с угрозой, в котором говорилось, что тормоза были специально поломаны, чтобы убить ее сестер, и что это послужит ей предупреждением. Смысл в том, чтобы перестать помогать колумбийцам.
Мы разговариваем за ланчем.
В основном все беженцы — замечательные люди, но они всего лишь люди. И их миллионы. Поэтому, конечно, многие оказываются травмированными, они не могут пройти через все эти ужасные ситуации и остаться в здравом уме. Случается, что беженцы нападают на сотрудников УВКБ ООН.
Одна из историй была о мужчине, который во второй раз подал заявление об убежище, после того, как ему было отказано. (Причиной могло быть, например, уголовное прошлое.) Он внезапно вытащил канистру с бензином, вылил все на себя и на сотрудника УВКБ ООН и поджег. К счастью, на работнике был кожаный плащ, и он смог высвободиться от державшего его мужчины. Оба выжили, но с сильными ожогами. Позже этот сотрудник получил письмо от мужчины, который пытался его убить, с извинениями и объяснениями того, как отчаянно он просил о помощи. Но, как они говорят, помни, что на одного такого человека приходится тысяча, которые остаются добрыми и терпеливыми. Которые мирно живут без всякой агрессии.
Разговор зашел о женщине, которая делает икебаны, и которая рассказала о смерти своего мужа и о том, как тяжело было достать деньги на лекарства. Во время ланча мне сказали, что кто-то, кто знал дело ее мужа, сообщили, что он был действительно болен и осознавал, какой обузой он стал. Поэтому он совершил самоубийство…
Мы остановились около рынка-выставки Отавалос (товары и ремесленные изделия). Это очень знаменитый рынок в этой части мира. Я купила шахматы ручной работы, фигуры которых изображали испанцев и индейцев. Еще я купила свитер из шерсти альпаки для Мэддокса. Удивительные, красивые, волевые, сильные лица мягкого темно-коричневого цвета, загорелые на солнце. Их руки говорят о том, что жизнь полна тяжелой работы. Многие мужчины носят мягкие фетровые шляпы с длинными черными кисточками по краям. Женщины одеты в широкие хлопковые платья, украшенные вышивкой цветов. Эти люди — успешные торговцы; известно, что они торгуют с Нью-Йорком.
Маленькие гитары, сделанные из панциря броненосца.
На улице они играют в теннис, как они это называют, но у них нет ракеток, и они отбивают мячик руками. Пока я наблюдаю за ними, сидящий рядом мужчина играет на гитаре троим своим детям. Простая, но в то же время богатая история и культура. Простая из-за их честного и прямого образа жизни. Просто гуляя среди них по улицам, начинаешь чувствовать себя лучше, чем дома. Есть в этом что-то удивительное и приятно отличное от того, к чему мы привыкли. Когда мы уезжаем, кто-то говорит: «Здесь в Имбабура основным блюдом является гвинейский поросенок. Мясо маринуется накануне ночью, затем они запекают его в арахисовом соусе. Лучше, чем кролик, не такой жирный». Я до сих пор не знаю, что об этом думаю.
Мы получили очередной звонок по поводу багажа Лионелло. Багаж находится в Милане и прибудет только в 11 вечера. Ему придется вернуться обратно в Кито, это два часа пути. Какое-то время спустя снова позвонили и сказали, что багаж сегодня не прибудет вообще.
Суббота, 8 июня
Я проснулась в 7 утра. Холодно. Прошлой ночью Италия играла в футбол. У нас в группе УВКБ ООН два итальянца. Попытка узнать счет матча получилась весьма забавной. Сначала им сказали, что итальянцы выиграли со счетом 2:0, потом, что проиграли 1:2. Мы до сих пор не знаем точно.
Некоторые из нас проспали, и их пришлось будить. Мне сказали, что это из-за того, что мы находимся на большой высоте. Также это является причиной икоты. Я как раз икала. Странно.
Я скучаю по Мэддоксу. Я не представляю, как сотрудникам ООН не позволяют привозить с собой
