матери начали появляться первые легкие морщинки, но она все еще оставалась по-настоящему красивой.
– У меня вполне достаточно времени, – возразил Гаррет.
– Где ты был? Тебе следовало приехать еще час назад! – У рта миссис Армстронг пролегла складочка, свидетельствующая о недовольстве и раздражении.
Гаррет молча улыбнулся, чмокнул мать в щеку и большими шагами направился к широкой лестнице. Он и сам знал, что опоздал, но не имел ни малейшего намерения отчитываться перед матерью за свои действия. Это, кстати, была вторая причина, по которой он переехал на квартиру в порту. Несмотря на то, что ему уже исполнилось тридцать два года, мать по-прежнему обращалась с ним, как с маленьким ребенком, нуждающимся в постоянной родительской опеке.
– Я спущусь через пятнадцать минут, – пообещал Гаррет, начав раздеваться на ходу.
В своей комнате он быстро стянул с себя одежду, небрежно швырнув ее на спинку широкого дивана у дальней стены. На столике для умывания стоял наготове кувшин с горячей водой, и Гаррет с удовольствием умылся, прежде чем надеть свежую рубашку и парадный сюртук.
Аккуратно причесав густые волосы, Гаррет по верхней галерее прошел в кабинет. У него еще оставалось в запасе несколько минут, и он, плеснув в стакан немного бренди, уселся у окна на круглый стул, обтянутый кожей, и позволил себе ненадолго расслабиться и мысленно вернуться к бурным событиям последних дней.
Казалось, прошла целая вечность с того момента, как он впервые беседовал с Лейси. Как много успело произойти с тех пор! Разочарование от встречи с Себастьяном, ужасные известия о «Мирабелле», за которыми последовала печальная необходимость лично встретиться с семьями тех, кто был на борту…
Последняя мысль отозвалась в душе такой нестерпимой болью, что молодой человек постарался вызвать в памяти милое лицо Лейси, чтобы забыть хотя бы на время искаженные горем лица жен и детей погибших моряков «Мирабеллы».
Гаррет откинулся на спинку стула, с радостью представляя себе свою «соучастницу». Она, несомненно, красива. И к тому же смела, решительна и предана своей семье. Никогда прежде Гаррет не допускал даже мысли, что ему понравится женщина такого типа. И все-таки, когда Лейси стояла рядом с не менее прелестной Фрэнси, Гаррет видел только ее одну.
Молодой человек вновь почувствовал, как по всему телу пробежала дрожь страстного желания. Почему его так влекло к этой девушке? Забыв о благих намерениях, он не удержался и поцеловал ее на прощание. Гаррет сделал попытку объяснить себе этот поступок: видимо, он хотел проверить, действительно ли им было так хорошо вместе или в воспоминаниях он преувеличивал очарование первых объятий. Ответ не оставлял сомнений: он не ошибался.
Жизнь Гаррета всегда была наполнена разнообразными событиями. Развлечения, которых он старательно избегал, если встречался с молодыми неопытными девушками, легко было найти на Квинс Роу за вполне умеренную плату. Но, заметив, что с ним происходит от близости сладких губ и нежного тела Лейси Вебстер, любой из его друзей решил бы, что Гаррет давным-давно не прикасался к женщине…
Стук колес подъехавшего экипажа прервал размышления Гаррета. Выглянув в окно, юноша понял, что прибыли гости. С тяжелым вздохом он наблюдал, как из роскошной коляски появилась наследница богатства семейства Бишопов.
Критически оглядев светлые волосы и стройную фигуру девушки, молодой человек решил, что ее, по крайней мере, нельзя было назвать непривлекательной. Правда, с такого расстояния он не мог отчетливо видеть ее лица, но какое это имело значение? Даже если Лейси удастся осуществить ее план – что было весьма вероятно, – для него выигрыш окажется лишь временным решением проблемы.
Союз с Эдит Бишоп был необходим, чтобы обеспечить надежное существование «Морских перевозок Армстронга» в будущем. С потерей «Мирабеллы» компания – единственное, что пока спасало Гаррета от нищеты, – оказалась на грани разорения.
Сам Гаррет еще мог бы смириться с таким поворотом событий, но мать этого бы не перенесла. Не представляя действительных размеров долгов, которые остались после смерти мужа, она, тем не менее, решительно настаивала на браке Гаррета с Эдит, чтобы найти выход из финансового тупика. Его нынешнее положение до смешного напоминало положение Лейси Вебстер, с иронией оценил ситуацию молодой человек.
Прежде чем поставить стакан на столик и направиться вниз навстречу гостям, Гаррет задержался на секунду, еще раз вернувшись к мысли о своей договоренности с Лейси. В глубине души молодой человек по-прежнему был уверен: лучшее, что он может сделать, – это как можно скорее поговорить с Лейси и убедить ее отказаться от безумной затеи.
Не потому, что Лейси не могла стать прекрасной женой. В ней чудесным образом сочетались красота, нежность, преданность своей семье и надежность. К тому же, по ее собственным словам, она хорошо подготовлена к настоящей светской жизни.
Все-таки было что-то недостойное в замужестве ради денег. То, что он собирался извлечь выгоду не только от своего брака с Эдит, но и от союза Лейси с Себастьяном, мучило его еще больше.
Однако Гаррет понимал, что уже не может отказаться от данного Лейси обещания. Предположим, как это ни отвратительно, он убедит Бишопа помочь ему деньгами, если они с Эдит объявят о помолвке, но что это даст Лейси? Ведь она, доведенная до отчаяния, первая пришла к нему со своим абсурдным предложением. Не попытается ли Лейси предпринять что-нибудь еще более невероятное?
Нет, обратной дороги у него не было. К тому же он согласился только изобразить, что увлечен Лейси Вебстер. Что в этом плохого? В конце концов, это даже не будет ложью. Лейси Вебстер действительно интересовала его. Очень интересовала.
Гаррет наблюдал за лицом матери, отражающимся в зеркале над камином, и с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ей пришлось призвать на помощь свою безупречную воспитанность, все запасы светской учтивости, чтобы удержаться и не выставить за дверь невежественных гостей, как только закончился ужин.
Проклятые деньги! Бишопы ни цента не потратили, чтобы научиться вести себя в обществе.
Старик Говард Бишоп орал так, что, казалось, у Гладис Армстронг вот-вот лопнут барабанные перепонки. К тому же он прямо за столом вытащил из кармана своего новенького парадного сюртука сигару и, похоже, собирался закурить.
Незаметно для окружающих Гаррет покачал головой: его матушка была на грани обморока. К счастью, дочь, заметив реакцию матушки Гаррета, не дала отцу допустить подобный промах.
Эдит оказалась весьма милой девушкой, белокожей и стройной. Заметив это, Гаррет все-таки не мог удержаться, чтобы не сравнить ее с Лейси Вебстер. Лейси держалась бы с благородным изяществом, там, где Эдит явно чувствовала себя неловко и скованно в незнакомом окружении. Или, может, она боялась, что ее неотесанный отец совершит еще какую-нибудь ошибку?
Миртл Бишоп, ничуть не уступая грубияну мужу, откровенно рассматривала бокалы баккара и золоченые канделябры.
– Я хочу такие же, Говард, – громко объявила она, наконец, словно приняв какое-то важное решение. – Может, вы их уступите нам?
Вопрос был обращен к матери Гаррета. – Покраснев до корней волос, Гладис Армстронг уронила вилку на тарелку и приглушенно вскрикнула.
Внимание Эдит было приковано к матери, когда Гаррет заметил, что отец девушки вновь запустил руку в карман сюртука. Решив, что пора спасать и так почти обезумевшую от ужаса родительницу, Гаррет поднялся: из-за стола.
– Я, пожалуй, тоже не отказался бы от сигары, – улыбнулся он Говарду Бишопу. – Не выйти ли нам в курительную комнату? Надеюсь, дамы извинят нас.
– Как скажешь, – гаркнул Бишоп, с грохотом отодвигая стул.
Свысока взглянув на дочь, он вытащил из кармана другую сигару. Не успел Гаррет закрыть двери столовой, как Бишопа окутали клубы табачного дыма.
– Славная сигара! – хвастливо сказал Бишоп, вертя в коротких толстых пальцах темно-коричневый цилиндрик. – Хочешь, открою секрет? – спросил он у Гаррета, доверительно склоняясь прямо к его уху.
Гаррет подошел к бару, украшенному изображениями Бахуса, выдвинул специальный ящичек и выбрал
