; в этот класс входили также наиболее выдающиеся ремесленники, прежде всего кузнецы, которые занимали в галльском обществе высокое положение. В этом ремесле видели нечто сверхъестественное, и бог-кузнец, соответственно, занимал весьма высокое место в пантеоне кельтских божеств. Только эти три класса населения имели какое-то значение в кельтском обществе. Остальное население состояло из несвободных членов общества, которые не имели никаких прав, не могли носить оружие, не владели землей и собственностью. Им жилось лишь чуть лучше, чем рабам. Это были в основном семьи, попавшие в трудное положение, представители завоеванных кельтами народов, сами рабы и так далее. Цезарь прямо говорит о том, что эти слои общества почти ничем не отличались от рабов. Рассказывая о кельтском обществе вообще, он пишет: «Во всей Галлии существуют вообще только два класса людей, которые пользуются известным значением и почетом, ибо простой народ там держат на положении рабов: сам по себе он ни на что не решается и не допускается ни на какое собрание. Большинство, страдая от долгов, больших налогов и обид со стороны сильных, добровольно отдается в рабство знатным, которые имеют над ними все права господ над рабами. Но вышеупомянутые два класса – это друиды и всадники. Друиды принимают деятельное участие в делах богопочитания… они ставят приговоры почти по всем спорным делам, общественным и частным; совершено ли преступление или убийство, идет ли тяжба о наследстве или о границах, – решают те же друиды; они же назначают награды и наказания; и если кто – будет ли это частный человек или же целый народ – не подчинится их определению, то они отлучают виновного от жертвоприношений. Это у них самое тяжелое наказание. Кто таким образом отлучен, тот считается безбожником и преступником, все его сторонятся, избегают встреч и разговоров с ним, чтобы не нажить беды, точно от заразного; как бы он того ни домогался, для него не производится суд; нет у него и права на какую бы то ни было должность. Во главе всех друидов стоит один, который пользуется среди них величайшим авторитетом. По его смерти ему наследует самый достойный, а если таковых несколько, то друиды решают дело голосованием, а иногда спор о первенстве разрешается даже оружием. В определенное время года друиды собираются на заседания в освященное место в стране карнутов, которая считается центром всей Галлии. Сюда отовсюду сходятся все тяжущиеся и подчиняются их определениям и приговорам… Друиды обыкновенно не принимают участия в войне и не платят податей наравне с другими; они вообще свободны от военной службы и от всех других повинностей… Другой класс – это всадники. Они все выступают в поход, когда это необходимо и когда наступает война (а до прихода Цезаря им приходилось почти ежегодно вести или наступательные, или оборонительные войны). При этом чем кто знатнее и богаче, тем больше он держит при себе слуг и клиентов. В этом одном они видят свое влияние и могущество».[9]
Страбон также говорит о высоком ранге друидов и бардов, или ватов: «У всех галльских племен, вообще говоря, существует три группы людей, которых особенно почитают: барды, предсказатели и друиды. Барды – певцы и поэты; предсказатели ведают священными обрядами и изучают природу; друиды же вдобавок к изучению природы занимаются также и этикой».
То, как античные писатели изображают кельтское общество, поразительно похоже на то, как оно описывается в древнеирландских сагах и законодательных трактатах – вплоть до мельчайших деталей. Все это также очень напоминает общество шотландских гэлов вплоть до XVIII века – с заменой клана на племя и вождя клана на вождя племени. Младшие члены аристократии и родичи стояли почти на одном уровне с вождем, в то время как остальные члены клана должны были быть ему преданы, зависели от него и сражались за него в межклановых столкновениях и в более серьезных случаях. Таким образом, у каждого племени в областях языческих кельтов был свой король, могущество которого определялось количеством земель, которыми он правил, размером его племени и числом клиентов; ниже его стояли свободные благородные люди, а также жрецы и провидцы. Цезарь, как мы уже видели, упоминает об обычае клиентелы, и это была одна из основных черт кельтского общества. Клиентская зависимость очень часто встречается в древнеирландском законодательстве, в сагах и в Ирландии известна как ceilsine. Один свободный человек мог стать клиентом или вассалом другого, более влиятельного. Эти отношения могли быть подтверждены соглашением между двумя сторонами. Таким образом, знатный человек становился богатым и знатным (соответственно числу своих клиентов), поскольку клиент заимствовал у своего лорда капитал и возвращал его обратно с процентами[10]. Как и в случае с шотландским кланом, клиент сражался на службе у своего господина и сопровождал его при появлении в обществе. В обмен на это господин защищал своего клиента от опасностей и занимался его делами. Таким образом свободный человек мог стать могущественным и знатным, и не в силу своего благородного рождения, но просто по количеству своих клиентов. О кельтском обычае клиентелы упоминает и Афиней, который говорит: «Кельты даже на войне не расстаются со своими нахлебниками, которых они называют параситами».[11]
Другой, весьма типичной чертой кельтского общества было воспитательство. Оно также существовало в гэльской Шотландии до XVIII века как общепризнанный обычай. Сыновей из семей мелкой знати обычно посылали жить и воспитываться в дома более могущественных аристократов; здесь их учили основам военного дела и всему остальному, чем следовало владеть знатному человеку. Это, конечно, давало господину дополнительную власть над клиентами – ведь под его контролем были их сыновья. В древнеирландской традиции связь между приемным сыном и приемным отцом была особенно близкой и искренней, а отношения между теми, кто воспитывался вместе, считались почти священными. Видимо, именно об обычае воспитательства Цезарь говорит: «В остальных своих обычаях они отличаются от прочих народов главным образом тем, что позволяют своим детям подходить к себе при народе не раньше достижения ими совершеннолетия или воинского возраста и считают неприличным, чтобы сын в детском возрасте появлялся на публике при отце».
Ребенок, отданный на воспитание, возвращался к своему отцу только после окончания обучения и, естественно, не мог в это время сопровождать его на публике. Девочек также посылали к приемным родителям, где они учились шить и вышивать. Мальчиков учили плавать, ездить верхом, пользоваться пращой и играть в такие игры, как фидхелл и брандуб. Плата приемным родителям могла быть разной в зависимости от ранга самого ребенка. В Ирландии мальчиков, очевидно, возвращали родителям в возрасте 17 лет, в то время как девочки отправлялись домой в 14 лет. Приемные дети были обязаны поддерживать своих приемных родителей в старости. Связь между детьми, воспитанными в одном доме, была очень близкой, и она хорошо показана в саге «Похищение быка из Куальнге» и других источниках. Фер Диад, один из великих героев этой саги, обязан вступить в поединок со своим приемным братом Кухулином. Это один из самых трагичных моментов в рассказе, и он очень четко показывает, насколько крепкие узы связывали в древности совоспитанников. Из-за хитрости великой королевы Медб Фер Диад оказывается вынужден сразиться с приемным братом:
«Сейчас же послали гонцов и посыльных к Фер Диаду, но тот отказал им, отверг и не принял. Не пошел с ними Фер Диад, ибо знал, чего хотят от него ирландцы – боя-сражения с Кухулином, другом любимым, товарищем, названым братом. Вот отчего не пошел он за ними. Тогда отправила к нему королева друидов, заклинателей и певцов, чтобы пропели они три леденящие песни и трижды закляли его, да возвели на лицо Фер Диада три порчи – позора, стыда, поношения, что, откажись он идти, сулили гибель немедля иль в девять дней срока. Последовал за ними Фер Диад, не желая поступиться честью, ибо смерть от копья боевого искусства, геройства и силы считал достойней, чем гибель от жала заклятия, упрека, позора».
Действительно, узы такого братства были очень сильны, однако для кельта еще более силен был страх перед сатирой.
В языческой Ирландии друиды также занимали высокое место. Никто, включая самого короля, не мог говорить до того, как выскажется друид. Главным друидом Конхобара, сына Несс, короля племени уладов, был могущественный Катбад; он же был и отцом короля. В древних текстах друиды фигурируют не столько как жрецы, сколько как пророки, – видимо, потому, что христианские писцы не включали прямые упоминания о подлинных языческих религиозных обрядах в те истории, которые они записывали, хотя их следы порой можно различить.
Кроме того, к числу свободных и благородных людей принадлежал и колесничий. Его отношения с воином, которому он служил, были очень близкими. Колесничий Лоэг обладал огромным влиянием на Кухулина, и его мудрое вмешательство нередко спасало героя.
Такова была структура языческого кельтского общества, и именно на этом фоне мы должны далее рассматривать все сферы повседневной жизни, которая разворачивалась в этих рамках, – религия,
