– Она была самой знаменитой девочкой в нашей школе, – возмутилась Митци. – С ней все хотели дружить.
– Вовсе не хотели, – покачала головой Джун. – Ну ты даешь, Митци. Только не говори мне, что ты до сих пор не поняла, что еще тогда все опасались Тарнии из-за ее острого языка и жестоких выходок? Все хотели быть в ее шайке, чтобы самим не пострадать от нее. Она даже в школе была еще той дрянью. И Салли права – кроме тебя, у нее не было друзей как таковых.
Боже мой! Митци моргнула. Прошло уже почти сорок лет с тех пор, как все они закончили школу, а она и не знала… не понимала.
– Да бросьте! Я вот-вот начну ее жалеть – а сочувствия она совершенно не заслуживает! Кстати, мне нужно снова с ней повидаться и поговорить о том, что мы здесь организовали, а сейчас для этого вполне подходящий момент, так что, будем считать, что сегодня мы сделали все, что собирались?
Джун и Салли кивнули.
Помимо регулярно проводимых занятий, они наметили также провести для сбора средств рождественскую ярмарку, которая будет одновременно и праздником, и концертом, и обедом для всех жителей Хейзи Хассокса и окрестностей, которым было не с кем отметить этот замечательный день.
Одна за другой рождались замечательные идеи, и с каждой минутой они все более ощущали себя единой командой. Именно этого и хотела Митци.
А ведь Тарния может всему этому положить конец.
Митци встала и хлопнула в ладоши. На это, как всегда, никто не обратил ни малейшего внимания.
– Вот, возьми, – Джун опустилась под стол, поднялась, немного раскрасневшись, и подала ей свисток. – Он тебе поможет. Это свисток моей мамы. Помнишь, она кормила обедом детишек из младших классов и следила за порядком? Она свистела, и маленькие хулиганы переставали озорничать. Я храню его как память. Всегда ношу его с собой в сумочке на случай, если на меня нападет насильник.
Митци решила, что любые комментарии на эту тему будут неуместны. Она поднесла свисток к губам, и раздался длинный, пронзительный свист.
Ура, получилось!
Гам мгновенно стих. Мгновенная реакция зала была достойна собаки Павлова: все тут же вытаращились на сцену.
– Э-э, простите, если этим звуком я напомнила вам о заварном креме с комочками и холодной капусте… Благодарю вас за внимание. Мне кажется, что мы сегодня очень много сделали и теперь вполне можем отправляться по домам. Протокол собрания я вышлю по электронной почте на адрес библиотеки, так что все смогут его получить. До встречи в следующую среду. Хороших вам фейерверков.
Несколько человек зааплодировали. Другие закивали головами. Лаванда и Лобелия помахали ручками.
Попрощавшись, Митци натянула перчатки, подняла воротник и приготовилась храбро выйти на улицу, где непрерывно взрывалась пиротехника.
Все еще размышляя о Тарнии, Митци долго не могла открыть дверь своей машины. Было темно и холодно. Одна за другой на небе появлялись яркие радуги, и парковка то и дело превращалась в шумный разноцветный калейдоскоп.
– Подожди минутку! – Фетровая Шляпа, яростно пыхтя, выскочил из ратуши вслед за ней. – Ты едешь поговорить с Навозной Леди, с миссис Снеппс?
Митци кивнула.
– Хорошо. Так вот, не могла бы ты ей сказать, что нам обязательно потребуется заниматься в зале каждую пятницу и субботу, начиная с этой недели и до самого Рождества, ладно, голубушка? И, может быть, еще несколько вечеров в другие дни недели? Драматическая студия решила поставить небольшое шоу, поэтому нам придется много репетировать. А до дня выступления осталось совсем немного времени…
– Да, год уже заканчивается. Но ведь если вы просто исполните гимны и устроите рождественские чтения, то много учить наизусть не придется, да? Рождественскую историю и гимны все хорошо знают.
Фетровая Шляпа удостоил ее взглядом искоса.
– Черт возьми, Митци. Пусть викарий занимается рождественскими гимнами и рассказывает всю эту чепуху про волхвов, идущих за звездой. Он это всегда делал. Мы же не хотим его дублировать, да? Нет, мы подготовим к празднику другие песни и танцы. Чтобы показать всему Хейзи Хассоксу, что мы, старики, еще на что-то годны.
Митци нахмурилась. Среди беби-бумеров было много потенциальных музыкантов, певцов и трагических актеров. Но ведь до Рождества явно не хватит времени поставить что-то сложное и высокохудожественное?
– Планы, как мне кажется, довольно смелые… Хм, это вы собираетесь все это организовать?
Фетровая Шляпа кивнул.
– Да, я же и драматург, и продюсер, и режиссер. Знаешь ли, я предпочитаю переделывать спектакли по-своему. Многое я поставил, когда работал в Комитете по контролю за качеством воды, – неужели ты не видела нашу постановку «Оливера» по Диккенсу? У зрителей слезы на глаза наворачивались.
Митци, которая никак не могла представить Фетровую Шляпу в качестве местного Камерона Макинтоша,[40] смогла только кивнуть.
– Я хотела сказать, что не видела, но, хм, могу себе представить. И что же вы будете ставить на этот раз? Тоже «Оливера»?
– Да что ты! Нет! – раздраженно ответил Фетровая Шляпа. – Мы поставим кое-что получше. Конечно, мне очень хотелось поставить мой собственный мюзикл по мотивам «Титаника», но, как я понимаю, сделать это на сцене нашей ратуши было бы довольно сложно…
Митци старалась не разжимать зубы. Фетровая Шляпа радостно улыбнулся ей.
