– Долго нам еще, черт возьми, ждать, – пробормотал стоявший перед ними в очереди Клайд Спрэггс. – Прямо как в Уэст-Энде.
– Ты же в Уэст-Энде никогда не был, – колко заметила Фло. – А что у тебя в той бутылке?
– Одуванчик с шиповником, к ним добавлено чуточку виски. Не дает замерзнуть.
– Тогда давай ее сюда, – нет, Долл не наливай. Она же ждет ребенка, ты не забыл?
– Почему они, черт возьми, не открывают двери? – возмутился кто-то в самом начале очереди. – Мы ждем уже не один час, а на улице чертовски холодно.
Крик подхватили и начали повторять по всей очереди. С минуты на минуту, подумала Долл, в Хейзи Хассоксе может начаться бунт.
– Почему мы ждем? По-че-му мы ждем? – хором кричали у них за спиной. – Почему мы жде-е-ем? Почему-почему?
Нестройная, но веселая жалобная песнь снова и снова раздавалась эхом, присоединились к ней все жители Хейзи Хассокса, Багликам-Рассет и Фиддлстикса.
Вполне возможно, подумала Долл, что это самый мелодичный номер из всех, которые им сегодня днем доведется услышать.
– Мы не опоздаем? – пропыхтела Лу, когда они с Шеем, как всегда в обнимку, торопливо шагали по лугу. – Разве «Волосы» не в три начинаются?
– Не опоздаем, а начинается именно в три, – сказал Шей, шедший навстречу ветру с опущенной головой. – Сейчас только полтретьего, а через пару минут мы уже придем, – а я ведь знал, что нужно было ехать на машине. Холод просто жуткий. Как мне кажется, именно в такие дни дубленка себя полностью оправдывает?
Лулу кивнула. Совершенно верно. Честно говоря, дубленка всегда ставила ее перед дилеммой. Следует ли человеку, настолько активно борющемуся за права животных, как она, постоянно ходить в шкурах мертвых коз, пусть они погибли и достаточно давно? Поскольку все, у чего имеется морда, она строго исключила из своего рациона, а обувь носила только из искусственных материалов, дубленка ее иногда беспокоила. Сама для себя она оправдывала ее ношение тем, что считает ее памятником животным, отдавшим жизни из-за тщеславия человеческого, и надеялась, что они ее простят.
Ветер ледяными волнами проносился по лугу, и не единожды Лу порадовалась, что укутана в свою непробиваемую дубленку. Она уговорила Шея идти в ратушу пешком, потому что хотела наметить маршруты будущих прогулок с Пипом, Сквиком и Уилфридом. Ни один из них не предполагал, что будет так холодно.
– Ой, смотри, «Домик в жимолости» снова продается.
Шей посмотрел на другой конец луга.
– Тоже мне домик да и жимолости нигде нет.
– Ну ты педант.
– Но он вполне симпатичный. Настоящий загородный домишко. Какой же он крошечный – наверное, на первом этаже две комнатушки и на втором тоже? А на вывеске написано, что он сдается, а не продается. Было бы здорово, если бы мы могли…
– Да. Было бы идеально. – Лу вздохнула. – И щенкам было бы так хорошо в саду, не говоря уже о том, что домик стоит прямо на лугу, где можно гулять и играть. Да и плата за аренду может оказаться нам по карману, потому что дом принадлежит викарию, а он обычно сдает его достойным людям, – а нас вполне можно таковыми считать. Последними его снимали Эми и Фрэнк Уорти, до того, как начались проблемы. Я и не знала, что они наконец съехали.
– Что за проблемы?
– Тебе же не особенно интересно об этом слушать, а? Да-да, ты явно решил узнать. Так вот, Эми и Фрэнк выглядели, как типичные жители средней Англии. Пенсионеры. Члены «Ротари клуба». Читали «Дейли мейл» и «Телеграф».[62] Всегда ходили в церковь. Благородные и обедневшие. То, что викарию и надо, и он сдал им «Домик в жимолости». К сожалению, все свое свободное время они снимали видеофильмы для джентльменов.
– Снимали порно? – засмеялся Шей. – В этом миленьком домике?
– Нет, не здесь. Где-то неподалеку от Эппингского леса – в «Домике в жимолости» они вели себя безупречно. Но, конечно, когда пара оказалась в суде и обо всем написали в «Ньюс оф зе уорлд»,[63] викарий вынужден был попросить их съехать.
– Конечно, – снова засмеялся Шей. – А домик просто изумительный. А что, викарий – человек со средствами? А я думал, что они должны отречься от всех мирских благ, когда получают сан. И много у него недвижимости?
– Кроме «Домика в жимолости» у него есть только «харлей дэвидсон». Он называет их своим пенсионным фондом. Ах, как бы здорово было нам здесь поселиться!
Они посмотрели друг на друга и вздохнули. Было бы замечательно. Но они о таком даже думать не могут из-за Лав и Лоб.
– Забудем об этом, – сказала Лулу. – Я знаю, что об этом не может быть и речи. Как бы то ни было, нам и без этого есть о чем беспокоиться.
– Ты хочешь сказать, о твоей маме?
– Угу. Она так несчастна. Мне больно видеть ее такой. Я и представить не могу, что могло выйти не так. Этот яблочный приворот считается безотказным.
– Милая, может быть, во времена твоей бабушки он и был безотказным, но не сейчас.
– Не говори глупостей. Магия действует во все времена одинаково.
