— Я средний из трех сыновей. Работая на ранчо Тремейна, я пользовался девичьим именем моей матери. Синдикат был заинтересован в модернизации хозяйства, — объяснил он, — А Честер нравится моему отцу.
— Я… понимаю, — осторожно произнес мистер Марлоу. — Но тогда почему вы были в тот раз так одеты? И револьвер? И жили, как простой ковбой…
— Это было частью декораций, — пояснил Кэл.
— Нора, и ты не призналась нам, — мягко упрекнула дочь Синтия, сильно покраснев.
— Нора ничего не знала, — твердо заявил Кэл. — До тех пор, пока мы не нашли нефть, я не рассказывал жене об истинном положении дел. — Он обнял Нору за плечи и привлек к себе. — Мы не задержимся в Ричмонде, — продолжил Кэл. — Сегодня же вечером мы отправляемся в Нью-Йорк на короткий медовый месяц. Через некоторое время вы станете бабушкой и дедушкой. Вероятно, к Рождеству.
Синтия улыбнулась.
— Надеюсь, в этом году Рождество будет для вас счастливым, — искренне пожелала она.
— Я в этом уверена, — мечтательно произнесла Нора.
Кэл не спускал требовательного взгляда с отца Норы, которому светлые глаза зятя показались очень опасными. Наконец, мистер Марлоу решился.
— Элеонор, я прошу у тебя прощения за то, что произошло в ту нашу несчастливую встречу. Я хочу, чтобы ты знала, что мы с матерью всегда будем рады видеть тебя и твоего мужа в нашем доме. И надеюсь, что вы обязательно привезете показать нам нашего внука или внучку.
Нора тепло улыбнулась, время залечивало старые раны.
— Я думаю, мы так и сделаем.
— Вы уверены, Кэл, что не можете задержаться у нас на несколько дней? — спросил мистер Марлоу. — У нас есть свободная комната.
— Спасибо. Может быть, в следующий раз, -ответил Кэл. — Сейчас нам нужно ехать.
Покинув родительский дом, Нора чувствовала успокоение в душе, но надеялась, что ее отношения с собственными детьми будут теплее и искреннее. На вокзале она поделилась своими соображениями с мужем.
— Нора, — тихо произнес Кэл. — Ты можешь представить, что наши дети будут обмениваться с нами рукопожатием при прощании?
Нора вспомнила, как тепло встречают друг друга члены семьи Калхэйнов, как все они любят друг друга, как открыто проявляют свои чувства, и все ее тревоги исчезли.
— Думаю, дети будут любить нас, между нами не будет секретов и отчужденности. Я очень счастлива, дорогой.
— Нет, мы очень счастливы, — мягко поправил жену Кэл.
Нора не собиралась спорить. Когда поезд шумно остановился на станции, выпуская белые облака пара в прохладный воздух ранней осени, глаза молодой женщины сияли от радостного возбуждения, а рука лежала на животе, где покоился их ребенок.
