шампанского, да так, что оно потекло по её подбородку.
— Откуда вы?.. — прокаркал Дож.
— Моя матушка дружила со старухой Батильдой Бэгшот, — радостно сообщила тётушка Мюриэль. — Батильда описала ей всё в подробностях, а я подслушала у двери. Драка над гробом! По словам Батильды, Аберфорт заорал, что в смерти Арианы виноват только Альбус, и ударил его по лицу. И по её же словам, Альбус даже не защищался, что само по себе достаточно странно. Случись у них дуэль, Альбус даже со связанными сзади руками и мокрого места от Аберфорта не оставил бы.
Мюриэль опять приложилась к шампанскому. Восторг, в который приводил её рассказ об этих старых скандалах, был нисколько не меньшим, чем ужас, который он вызывал у Дожа. Гарри не понимал, что ему думать, во что верить: он жаждал правды, а Дож только и знал, что мямлить о нездоровье Арианы. Гарри был не в силах поверить, что Дамблдор мог остаться безучастным к тому, что в его доме совершалась такая жестокость. И всё-таки в этой истории, несомненно, присутствовало нечто странное.
— И вот что я вам ещё скажу, — слегка икнув и оторвав от губ бокал, произнесла Мюриэль. — Думаю, это Батильда выболтала всё Рите Скитер. Помните, Скитер намекала в интервью на важный источник, близкий к Дамблдорам? Видит бог, Батильда была там, пока тянулась вся история с Арианой, — она-то этот самый источник и есть!
— Батильда ни за что не стала бы разговаривать с Ритой Скитер, — прошептал Дож.
— Батильда Бэгшот? — спросил Гарри. — Автор «Истории магии»?
Это имя стояло на обложке одного из учебников Гарри, хотя, надо признать, и не того, какой он читал с наибольшим вниманием.
— Да, — ответил Дож, хватаясь за его вопрос, как утопающий за спасательный круг. — Чрезвычайно одарённый историк магии и давний друг Альбуса.
— Теперь-то она, говорят, совсем из ума выжила, — радостно сообщила тётушка Мюриэль.
— Если так, тем более бесчестно поступила воспользовавшаяся её состоянием Скитер, — сказал Дож, — а уж полагаться на рассказы Батильды и вовсе нельзя.
— Ну, существуют разные способы извлекать из памяти её содержимое. Уверена, Рита Скитер владеет ими до тонкостей, — сказала тётушка Мюриэль. — И даже если Батильда напрочь рехнулась, у неё наверняка сохранились старые фотографии, а то и письма. Она знала Дамблдоров многие годы… так что, думаю, съездить к ней в Годрикову Впадину очень и очень стоило.
Гарри, как раз сделавший глоток сливочного пива, подавился им. Дож стучал по его спине, а Гарри не сводил заслезившихся глаз с тётушки Мюриэль. Совладав наконец с голосом, он спросил:
— Батильда Бэгшот живёт в Годриковой Впадине?
— Да, и всегда там жила. Дамблдоры переехали в те места после того, как Персиваль сел в тюрьму, и она оказалась их соседкой.
— И Дамблдоры тоже жили в Годриковой Впадине?
— Ну, Барри, я же тебе только что об этом сказала, — брюзгливо ответила тётушка Мюриэль.
Гарри ощущал себя выжатым, опустошённым. Ни разу за шесть лет их знакомства Дамблдор не говорил, что оба они жили и оба потеряли родных в Годриковой Впадине. Почему? И далеко ли от могилы Лили и Джеймса до места, где похоронены мать и сестра Дамблдора? Если Дамблдор навещал их, быть может, он проходил и мимо могилы родителей Гарри? Но он никогда не говорил об этом Гарри… не потрудился сказать…
Почему это настолько важно, Гарри не смог бы объяснить даже себе самому, и всё же он чувствовал — то, что Дамблдор молчал насчёт общих для них мест и общего опыта, было равносильно лжи. Он смотрел перед собой, почти не сознавая того, что происходило вокруг, и не заметил выбравшейся из толпы Гермионы, пока она не уселась на соседний стул.
— Всё, больше танцевать не могу, — пропыхтела она, стягивая с ног туфли и растирая ступни. — Рон пошёл сливочное пиво искать. Странно, я только что видела, как Виктор летит на всех парусах от отца Полумны, похоже, они повздорили… — Гермиона вгляделась в его лицо и понизила голос: — Гарри, у тебя всё в порядке?
Он не знал, с чего начать, впрочем, начинать было поздно. Именно в этот миг нечто большое и серебристое пробило навес над танцевальным настилом. Грациозная, поблёскивающая рысь мягко приземлилась прямо посреди толпы танцующих. Все лица обратились к ней, а люди, оказавшиеся к рыси ближе прочих, нелепо застыли, не завершив танцевальных па. А затем Патронус разинул пасть и громким, низким, тягучим голосом Кингсли Бруствера сообщил:
— Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.
Глава 9. Укрытие
Всё казалось размытым, замедленным. Гарри и Гермиона вскочили на ноги, выхватили палочки. Многие только теперь сообразили, что произошло нечто странное, лица ещё поворачивались к таявшей в воздухе серебряной рыси. Безмолвие холодными кругами расходилось от места, на котором приземлился Патронус. Потом кто-то закричал.
Гарри с Гермионой бросились в гущу запаниковавшей толпы. Гости разбегались во все стороны, многие трансгрессировали — чары, защищавшие «Нору», разрушились.
— Рон! — кричала Гермиона. — Рон, где ты?
Пока они проталкивались через танцевальный настил, Гарри заметил, как в толпе появляются фигуры в плащах и масках, потом увидел Люпина и Тонкс, поднявших над головой палочки, услышал, как оба крикнули: «
— Рон! Рон! — звала Гермиона, уже почти рыдая; охваченные ужасом гости толкали её и Гарри со всех сторон.
Гарри схватил её за руку, чтобы их не отнесло друг от друга, и тут над их головами со свистом пронеслась вспышка света — было ли это защитное заклинание или что похуже, он не знал…
И наконец Рон возник прямо перед ними. Он поймал свободную руку Гермионы, и Гарри почувствовал, как она крутнулась на месте, но тут зрение и слух изменили ему, на него навалилась тьма, он ощущал лишь ладонь Гермионы и прорезал пространство и время, уносясь от «Норы», от слетающих с неба Пожирателей смерти, а может быть, и от самого Волан-де-Морта…
— Где мы? — спросил голос Рона.
Гарри открыл глаза. На миг ему показалось, что они всё же остались на свадебном пиру — со всех сторон их окружали люди.
— На Тотнем-Корт-роуд, — ответила задыхающаяся Гермиона. — Вы шагайте, просто шагайте, нам нужно найти место, где можно переодеться.
Гарри так и сделал. Под звёздами, переливавшимися над их головами, они наполовину шли, наполовину бежали по широкой тёмной улице, полной ночных гуляк, обставленной с обеих сторон закрытыми на ночь магазинами. Мимо прогромыхал двухэтажный автобус, с крыши которого на них уставилась компания развесёлых, недавно покинувших пивную кутил — Гарри и Рон так и остались в мантиях.
— Нам же не во что переодеться, Гермиона, — сказал Рон, когда какая-то молодая женщина, взглянув на него, разразилась пронзительным смехом.
— И почему я не додумался взять с собой мантию-невидимку? — произнёс, мысленно ругая себя за глупость, Гарри. — Весь год таскал её с собой и вот…
— Всё в порядке, мантию я прихватила и одежду для вас тоже, — ответила Гермиона. — Просто старайтесь вести себя естественно, пока… Ага, вот это сгодится.
Она провела их по боковой улочке, потом в тёмный проулок.
— Мантию, говоришь, прихватила и одежду для нас… — сказал Гарри, вглядываясь в Гермиону, державшую в руках всего-навсего расшитую бисером сумочку, в которой она теперь рылась.
— Ну да, всё здесь, — подтвердила Гермиона и, к полному изумлению Гарри и Рона, вытащила из сумочки две пары джинсов, хлопчатобумажную футболку, бордовые носки и серебристую мантию-
