стол и поит молоком из бутылочки, а фотограф щелкает затвором. Львята, кажется, позируют охотно – только от вспышки удивленно моргают огромными карими глазами. Я записываю на ходу самые яркие впечатления. Не забываю упомянуть и о том, что определенный процент прибыли казино идет на поддержку организаций по охране африканских львов. Очень правильно устроено. Завтра у меня встреча с главным смотрителем львятника (об этом интервью, как и о большинстве прочих, редакция журнала договорилась заранее), так что я захожу в кафе «Джунгли», устраиваюсь за стойкой на табурете и заношу в блокнот черновой план интервью.
Затем я отправляюсь в «Залив Мандалай», но выясняю, что давно обещанный аквариум с акулами они так и не построили. Вместо этого у них выставка «Акулий Риф». По дороге домой нахожу время заскочить во «Фламинго Хилтон» и взглянуть на птиц в роскошных вольерах – африканских пингвинов, чилийских фламинго, уточек-мандаринок.
Словом, день я провела отлично. Иззи – судя по количеству пустых пакетов и обрывков оберточной бумаги, разбросанных по всему номеру, – тоже.
– Ух ты! Похоже, мы куда-то собираемся! – говорю я, заметив на Иззи новое ярко-розовое платье.
– Ну, видишь ли… – смущенно бормочет она, – позвонил Эл, и я…
– Эл – это…
– Тот двойник Элвиса, верно?
– Ну да. Ты не против? – спрашивает она, накладывая второй слой губной помады.
– Да нет, что ты. У меня работы по горло. Надо прей работать заметки и придумать вопросы для завтрашнего интервью. Иди спокойно и за меня не переживай.
До девяти утра следующего дня я Иззи не видела. В девять она заскочила в номер переодеться.
– Эл пригласил меня с собой на слет фэнов Элвиса! – сообщает она, ввинчиваясь в джинсовые шорты и натягивая футболку с надписью «ЛЮБИ МЕНЯ НЕЖНО».
– И когда вернешься? – спрашиваю я, очень стараясь, чтобы в голосе не звучала тоска одиночества.
– Не знаю. – Пожав плечами, она сует ноги в замшевые туфли – правда, не голубые, а розовые. – Это в Фениксе.
– В Фениксе? Я знаю только один Феникс – в штате Аризона!
– Ну да. Да чего ты так всполошилась? Я в соседний штат лечу, а не в соседнюю страну. К вечеру вернемся. Как твоя статья?
Я тронута ее интересом к моим писаниям. Обычно Иззи избегает всяких разговоров о работе.
– Нормально, – отвечаю я. – Сегодня утром у меня два интервью, а потом…
– Классно! – прерывает меня Иззи. – Ладно, я побежала!
– А потом… – повторяю я уже сама себе, – пойду искать человека, который способен дослушать меня до конца.
Три часа пополудни. Пишу, не разгибая спины. Точнее, разгибаюсь только затем, чтобы еще раз прокрутить пленки с интервью. Не пора ли мне повесить на грудь табличку с надписью: «Смотрите все: перед вами настоящий живой журналист!»?
В шесть часов, сообразив, что уже перевалила за положенную тысячу двести слов, я делаю перерыв, и мысли мои немедленно обращаются к Зейну. Статья должна быть в редакции ранним утром во вторник значит, закончить ее надо сегодня в полночь – а у Зейна примерно в это же время оканчивается шоу. Х-м- м… Несколько раз глубоко вздохнув и набравшись смелости, набираю номер «Стардаст». Стоит мне назвать имя Зейна – и телефонная барышня тяжко вздыхает, словно хочет сказать: «Замучили эти фанатки!» Корова ревнивая!
А вот Зейн, судя по голосу, рад меня слышать.
– Привет, дорогая! Как твое интервью с Финном?
– Отлично! Столько материала получилось! Спасибо, что ты нас познакомил.
– Не за что. Кажется, ему тоже понравилось, – говорит Зейн. – И когда же мы увидим статью? – Я заканчиваю через несколько часов.
– Сегодня?
– Сегодня!
– Ух ты! Это надо отпраздновать! Как на это смотришь?
– Ну, если ты настаиваешь… – кокетничаю я.
– Если хочешь, после шоу можем пойти куда-нибудь поужинать.
– Ага! Хочу!
– Ладно, увидимся.
Нет, вы слышали? Сам, без всяких намеков и подсказок назначил свидание! Такого со мной еще не бывало.
Я возвращаюсь к столу, но тут же отбрасываю ручку, вскакиваю и пускаюсь в пляс. Теперь-то ясно, в чем причина предыдущих неудач в личной жизни! Мне просто ие хватало влечения. Ни по одному парню я не сходила с ума так, как сейчас схожу по Зейну. Но кто бы мог подумать, что свою единственную любовь мне следует искать среди стриптизеров?
Десять вечера. Балдея от собственной гениальности, решаю перечитать свое творение в последний раз.
