водой, который медленно отмораживал мои лодыжки. Я протянула руки в пустоту, пытаясь найти стены и хоть какой-нибудь выход из этой темноты. Склизкие нити, окутавшие тело пару минут назад, бесследно исчезли, растворившись в холодной воде. С волос капало, напоминая, что совсем недавно я с головой ушла под воду. Одежда промокла, и кровь в моих жилах грозила навеки заморозиться, если в срочном порядке не покинуть этот морозильник.
Вскоре руки натолкнулись на влажные, мягкие стены, и не решительно передвинулись влево. Шли минуты, а стена все не кончалась, тянулась и тянулась, пока до меня не дошло, что я нарезаю круги. Наверно, от холода все мозги вымерзли, иначе я давно бы уже догадалась, что нахожусь в колодце.
— Вот она, голая правда о мамонтах! Так и появились они, несчастные! Придет зима, заморозит воду, и все… Экспонат для антропологического музея готов, — простучала я сама себе сквозь зубы, глядя на далекий луч света наверху.
Высоко, примерно в пятидесяти метрах над моей головой находился единственный выход, и никакой веревки снаружи вниз не спускалось. Хотя по канату лазить все равно не умею, но говорят, что человек в экстремальных условиях способен на многое. Особенно женщины. Ну, там, в горящую избу войти, коня на скаку тормознуть….
— Эге-гей! — во всю глотку заорала я. — Люди! Люди! Человеки!!!
Орала я долго, пока полностью не охрипла. Ответа не было. Куда делся мерзкий старикашка? Зашвырнул меня в колодец, и удрал! Нет, я точно его придушу, а потом запинаю. Нет, лучше утоплю в ледяной воде. Око за око, зуб за зуб. Мстя моя будет страшна.
Пришлось попробовать залезть по стенке наверх. Первая попытка была неудачной. Если руки кое-как умудрялись уцепиться, то ноги просто соскальзывали вниз по скользкой поверхности. Никаких выступов в стене не было. Зато я немного согрелась от физических усилий.
Так как орать я уже не могла, то пришлось раз за разом повторять свои попытки лезть по стене. Сколько раз я падала, захлебывалась водой, поднималась, лезла вверх, и снова падала, не знаю. Но много, очень много. Вплоть до того, что лучик света наверху потускнел, потом стал едва виден и приобрел бордовый оттенок, который с каждым мгновением бледнел, угасая.
Я очень устала, и замерзла, и жутко хотела есть. А помощи ждать было неоткуда. Горбатый 'Квазимодо' бросил меня здесь помирать от холода. Уж лучше бы дома, в тепле, чем так. Мысль о доме придала мне силы, и я снова попыталась залезть наверх. Прогресс был на лицо, теперь я могла осилить около пяти метров, прежде чем падала вниз. И снова начались бесконечные попытки вылезти наружу из колодца.
В какой-то момент времени я рухнула в воду и не смогла встать. Силы кончились, мне вдруг стало все равно. Даже ощущение холода исчезло. Наоборот, мне стало очень тепло. Потянуло в сон, я отчаянно потрясла головой. Не помогло. Глаза сами собой закрывались, тело не могло сделать ни одного движения. Сопротивляться внезапной волне слабости, что охватила меня, не было желания.
И тут вдруг дрогнули пальцы на руках. Легонечко так, будто нервный тик под глазом, едва ощутимо. Но эффект от этого 'тика' был необычным. Я перепугалась, в панике вскочив на ноги. Сон, который пару минут едва не увлек меня в свое счастливое небытие, трусливо сбежал, вернув все ощущения от холода.
Я сама не поняла, что же меня так напугало. Но мое сердце чуть не сбежало в пятки от этого легкого дрожания пальцев. Я поднесла руку к глазам и тут же глухо выругалась — что можно разглядеть в такой темноте?
Минут пять я стояла, глупо таращась на то место, где предположительно находилась ладонь. Потом потянулась почесать затылок, но рука наткнулась на ухо — темнота полностью дезориентировала. Я тяжело вздохнула, и… в моих пальцах опять что-то кольнуло. В этот раз я успела увидеть синие искорки, вырвавшиеся из пальцев.
— Что это было?
Беседы с самой собой уже вошли в привычку. Конечно, приятно поговорить с умным человеком, но… Интересно, в моем состоянии это хорошо или плохо? Я нервно хихикнула, а по моей руке опять прошлась покалывающая дрожь. Ощущения от нее были настолько неприятными, что я поспешно коснулась стены колодца. Попыталась коснуться, потому, как руки мои стену не нащупали.
— Э? Я вроде у стены падала! Не могла же я далеко уйти…
Вытянув руки, я шагнула вперед и тут же ойкнула, впечатавшись лбом в стену. Пару минут пришлось считать звездочки перед глазами, ругаться и шипеть на весь мир за жестокость к себе, любимой. Когда звездочки погасли, я снова протянула руку вперед. Стены не было. Как баран, я двинула лбом вперед. Стена была. Видела бы меня сейчас сестренка… Голова упирается во что-то впереди, ноги ходят на месте, а руки ловят пустоту.
И тут меня осенило! Надо же ногами попинать, может здесь дыра, которую я сначала не заметила? Поиск методов ощупывания пространства в темноте настолько захватил меня, что отступило чувство голода и холода.
Через пятнадцать минут я, дыша, как бешеный поросенок, остановилась. Мои ощупывания, пинки и 'лбастучание' показали, что стена никуда не исчезла, только вот то место, до которого дотрагивались мои руки, вдруг превращалось в пустоту. Причем пустота появлялась только после того, как из пальцев вылетали синие искорки.
Мысли мои тяжело заворочались в голове и, наконец, я щелкнула пальцами, поймав идею. Лестница! Можно сделать лестницу и спокойно забраться наверх!
Сказано — сделано. Прошло где-то около часа, когда я смогла ухватиться за твердые, каменные края колодца и высунуть голову наружу.
Какое это счастье, ощущать свежие порывы ветра! Вдыхать сухой, теплый воздух, и видеть под светом красной луны мир вокруг! Как прекрасно это ночное небо с красными звездами! Как прекрасны гигантские грибы, растущие вокруг колодца!
Э? Минуточку, какие грибы? И с чего это луна красная? И кто выкрасил звезды в рубиновый оттенок? И что это за зубастая морда на огромном теле, что неравными скачками приближается ко мне? И все ближе, ближе!
Я в ужасе зажмурилась, когда острые клыки непонятной твари показались в двух метрах от меня, и… раздалось рычание с другой стороны. Шум ударов, скрежет когтей, треск разрываемой кожи донесся до ушей. Так как меня еще пока никто не съел, я открыла глаза и уставилась на драку возле одного из грибов. Два монстра не на шутку вцепились друг в друга, кровавым клубком катаясь по земле. Через пару минут один победил другого, и по поляне вокруг колодца пронеслось смачное чавканье. Победитель пожирал побежденного.
Мои руки разжались, и я полетела обратно на дно колодца, откуда с таким трудом недавно выползла. Меня вырвало. Сразу, без всякой тошноты. На мое счастье стояла ночь, и мельчайшие подробности драки не были видны. Иначе ошметки тел еще долго бы преследовали меня в кошмарах.
Холод ледяной воды быстро привел в чувство, и, собравшись с духом, я вновь поползла наверх. Мой организм давно уже миновал черту собственного предела, оставалось удивляться, как я до сих пор еще двигаюсь. Подползая к самому верху, я услышала довольный вой наевшейся твари. Надо мной пролетела тень — монстр уходил туда, откуда пришел.
Наконец, я выбралась из этого длинного колодца и встала на твердую почву дикого мира. До меня, как до жирафа, дошло, что это не мой мир, а чужой, незнакомый. Этот мерзкий старикашка действовал продуманно — сначала вычеркнул само мое существование из родного мира, а потом перекинул сюда. Зачем? Ну, попадись он мне только! Точно, запинаю! Или придушу! Или утоплю, заразу!
Останки побежденного монстра темной кучкой виднелись неподалеку от колодца, и я поспешила отойти подальше. За странными грибами блестела под красным светом луны лента маленькой речушки. Неподалеку возвышались к небу деревья с длинными стволами и широкой кроной. Я поплелась в сторону леса, шумевшего листвой. Когда до ближайшего дерева оставалась пара шагов, я вдруг споткнулась о торчащий корень, и кулем рухнула на землю. Все. Три бессонные ночи, сутки в ледяном колодце сделали свое дело — я отключилась. Где упала, там и свернулась калачиком, засыпая. Монстры, сырая одежда, голод — больше ничего меня не волновало. Сон. Здоровый, крепкий сон без сновидений окутал меня с ног до головы. Теплый воздух странного мира медленно начал согревать промерзшее тело…
