Франческа присела в реверансе.
– Я выполняю свой долг.
Если рыцарь и заметил пренебрежительность ее манеры, он совершенно не подал виду.
– Позвольте поблагодарить за то, что вы нас так приголубили. – Обычная любезность, но в его словах явно ощущалась ирония. – Я знаю, что вы занимаетесь ранами брата и что все идет хорошо.
– И дальше так будет, – отрезала графиня. – Однако падре Гаска сказал мне, что вы постоянно присутствуете, когда он занимается врачеванием. Знайте, что Ги чудом избежал удара в сердце. Исцеление едва началось. Раненый только-только к нам попал.
– Но попал в заботливые руки. Падре Гаска – блестящий алхимик, а вы... – Бельдан немного помедлил, – вы способная помощница.
– Смешно рассуждать, когда предмет неизвестен. – Франческа порывисто отвернулась. – Вы меня совершенно не знаете.
– Вот в этом вы ошибаетесь. Ги часто мне рассказывал о вас.
Франческа прикусила губу, стараясь справиться с вспыхнувшей в ее душе борьбой; она рассердилась, потому что с ней говорили фривольно, но в то же время хотела знать, как именно ее обсуждали. И еще она с досадой вспомнила, что ее волосы в беспорядке, туника не из тех, что больше всего ей идут, а руки от работы сделались совсем не такими, какие должны быть у знатной дамы.
– Мойтесь быстрее. – Она уклонилась от разговора ради себя, а не ради него. – Летиция не может накрыть на стол, потому что ваш монстр, извините, я хотела сказать, Кристиано, отказывается без вас прикасаться к еде.
Посреди комнаты возвышался огромный медный чан. Франческа опустила в воду локоть и без всякой радости убедилась, что она достаточно теплая. Графиня отвернулась, чтобы не смущать рыцаря, и тут с ужасом подумала, что она-то ведь присутствует здесь по настоянию матери, которая категорически отказалась выполнять хозяйский долг, но Бельдан мог заключить, что Франческа сама захотела помочь ему мыться.
– Мы только что объявили графине Бланш о вашем присутствии, но она больна и послала меня вместо себя, – запоздало объяснила она.
На этот раз Бельдан не скрыл удивления.
– Я пригласил помощника, потому что меня беспокоит раненая рука. И никак не ожидал прихода вашей матушки.
«Не такой уж он и красивый», – злорадно подумала Франческа, притворяясь, что целиком поглощена тем, что разворачивает тунику брата и собирает небрежно брошенную рыцарем одежду. Но искоса смотрела, как он, завернувшись в простыню, подошел к чану и опустился в воду, которую нарочно никто не стал ароматизировать.
Бельдан закрыл глаза, а Франческа, наоборот, широко распахнула. «Нет, явно не очень красивый и не такой уж высокий. Как сказала бы Петиция, рост поцелуя. Ги намного выше и гораздо симпатичнее».
Братья казались совершенно разными. В Ги, даже спящем, чувствовались молодость, чистота и необузданность – все то, чего Бельдан был лишен. Но в нем даже в юные годы ощущалась цельность. Словно Бельдан понимал себя и знал, как следовало поступать. Про таких тосканцы говорили: они счастливы в собственной шкуре.
Хотя Франческа отказывалась понимать, как можно испытывать счастье, творя такие дела, как Бельдан. О его жестокости ходили легенды. Она даже слышала, что он рыцарь ордена тамплиеров, а значит, колдун, и в этом причина его побед. Но сейчас, глядя на него, Франческа в этом усомнилась. Да, Арнонкур – великий кондотьер, безжалостный воин, о чем свидетельствовали мужественные черты его лица. Но добился он всего благодаря себе, а не сомнительным потусторонним силам.
Достойный соперник.
И привлекательный. Нет, не красотой. Красавчиками слыли Оливер и Ги. А Бельдан притягивал чем-то иным. Правда, кого угодно, но только не ее. Если Ги сейчас двадцать шесть, то его брату далеко за тридцать. Не молод. Однако и не стар для всех побед, которые ему приписывали. Поговаривали, что он был женат, но Франческа не знала, что сталось с его женой.
Внезапно она поняла, что рыцарь не шевелится. Он явно почувствовал, что она его изучала, и это было ему приятно. Франческа поспешно подошла и принялась тереть ему спину обычным мылом из свиного жира. Под ее пальцами на плечах Бельдана вздувались бугры мышц. Но он не крякал от удовольствия, как другие рыцари, которых они мыли вместе с Бланш. Франческу это расстроило. Нет, она добьется своего.
Франческа стала намыливать его кругообразными движениями: вдоль лопаток и выше – там, где начинается шея и находится особенно чувствительное место. Пусть поймет, какой хорошей женой она была бы его брату! Бельдан правильно заметил, что она хороший целитель – умелые пальцы сослужили ей хорошую службу, когда поглаживали покрывавшие тело рубцы, шрамы и плохо залеченные раны – рыцарь д'Арнонкур трудно шел к своей славе.
Секира с широким лезвием, копье и стрела – здесь были представлены все виды оружия. А на правой руке свежая кровоточащая рана от меча, которую она потревожила своими движениями.
– Ужасно... – прошептала Франческа.
На мгновение вид старых ран заставил Франческу забыть, кто перед ней и почему они вместе в этой освещенной свечами комнате. Но вот Бельдан потянулся, и его огрубевшая ладонь накрыла ее кисть.
– Зачем вы это делаете? – спросил он.
– Зачем вы приехали в Бельведер? – ответила Франческа вопросом на вопрос.
Она думала, что он повернется, но Бельдан не изменил положения, и ей пришлось напрячься, чтобы расслышать его слова.
– Я уже говорил, что так пожелал Ги, а у меня не хватило мужества ему отказать.
– И это единственная причина?
