вправду сперва застрял и принялся скрести землю лапами. Но тут Блейд дал ему пинка и прошипел: «Скорее, ты! А то сюда идет дракон!» И Кит тут же проскользнул в дыру, словно его внезапно смазали маслом. Блейд вошел следом и был встречен гневным взглядом.
— Нечего на меня глазами сверкать. Если б я тебя не ускорил, ты бы весь день там просидел.
Кит никак не мог уняться и все что-то бурчал себе под нос, пока они не дошли до его логова и не увидели, что оно все заставлено корзинами с золотыми кубками и украшениями. Но Блейд знал, что Кит слишком рад возвращению, чтобы злиться всерьез. Они обогнули дом и подошли к ступенькам террасы. И остановились, уставившись на мешанину, состоявшую из частей их родного жилища и расползающейся Цитадели. Потом они поднялись по ступеням и затесались в толпу, состоявшую из гномов и Странников. Все они как завороженные смотрели на принца Талитана, что стоял рядом с парадной дверью в обычном своем облачке синевато-зеленой дымки и выглядел непривычно мрачным. Эльф мертвой хваткой держал за плечо Барнабаса.
Лицо Барнабаса, обрамленное седыми кудрями, было какого-то нездорового синюшно-красного цвета. Волшебника трясло.
— Ну пойми же, Дерк! — причитал он. — Ты должен меня понять! Я привык к выпивке, а для этого нужны средства. А от шахты никому никакого вреда не было. Мы всего лишь экспортировали землю.
— Втайне. И все деньги клали себе в карман, — сказала Кверида со стула, до сих пор выглядевшего обломком черной стены. — И как-то так вышло, что в земле, которую вы экспортировали, было полно магии.
— Ну да, я думаю, мистер Чесни неплохо на ней зарабатывал там, у себя, — пошел на попятную Барнабас, — но я тут ни при чем. Я все объясню…
— Меня не интересуют объяснения! — перебил его Ревилл. Он стоял рядом с Кверидой, скрестив руки на груди, и казался таким же мрачным и величественным, как Талитан. — Ты крадешь, и ты не состоишь в моей гильдии. Волшебники, я требую, чтобы этого человека отдали на суд воровской гильдии! По нашим законам за такое преступление полагается отрубание обеих рук.
Барнабас содрогнулся и жалобно уставился на Дерка.
— Дерк, но ты же мой друг!
— Уже нет, — отозвался стоящий рядом с Марой Дерк.
Кит с Блейдом переглянулись. Они никогда еще не видели отца таким суровым.
— Почему ты освободил солдат от заклинания? — спросил Дерк.
— Мне пришлось, — объяснил Барнабас. — Пятьдесят из них прибыли для работы на шахте. Прошлогодние надсмотрщики начали волноваться: понимаешь, они не могли вернуться домой, пока им не пришлют замену. Они принялись давить на меня. А новые надсмотрщики застряли в лагере, и им пришлось участвовать в сражениях.
— Некоторые все-таки удрали, — сказал вор. — Они похитили Сьюки.
В тот самый миг, как Ревилл произнес эти слова, сознания Блейда коснулась волна едкого холода. Ощущение было знакомое: он уже дважды его испытывал. Блейд огляделся, пытаясь отыскать его источник, и увидел синеву, сочащуюся из щели между плитами пола. Синева вытекала рядом с тем местом, где стоял Барнабас, и ловко смешивалась с магической дымкой, окружающей Талитана. «Может, заорать?» — подумал Блейд.
«Только пикни, я и тебя сожру», — пообещал демон.
— Ну, а я откуда мог это знать? — возмущенно спросил Барнабас. — Я ничего не знал, кроме того, что они…
И тут его окутала синева. Слова Барнабаса превратились в протяжное тоненькое бормотание. Талитан отскочил, а демон начал вращаться. Синева вращалась все быстрее и быстрее, и Барнабас превратился в размытый темный силуэт, вращающийся внутри этой синевы. Синий смерч принялся вытягиваться и истончаться, а потом рассыпался — но еще до этого темный силуэт окончательно растворился в синеве. И все это время Барнабас кричал, не умолкая. Это длилось всего лишь несколько секунд, а казалось, будто прошел целый век. «Так вот как едят демоны», — подумал Блейд и с трудом протолкнул вставший в горле комок, загоняя обратно рвотные позывы. Все присутствующие, бледные и оцепеневшие, молча следили, как синева втягивается обратно в щель между плитами.
А потом Кит громко икнул.
Джеффри, стоявший рядом с Шоной — он до сих пор был бос, — с трудом превозмогал тошноту.
— Мне все-таки хотелось бы побольше узнать об этой шахте.
— И мне тоже, молодой человек! — подала голос мисс Ледбери.
Тут Эльда посмотрела на Странников и увидела за ними Кита и Блейда. Она завизжала и кинулась через террасу, перепрыгивая через гномов и Странников.
— Мама! Папа! — вопила она. — Блейд вернулся! И Кит!
Гномы бросились врассыпную, освобождая дорогу, поскольку иначе Мара, Дерк, Шона, Дон и Калетта пробежали бы прямо по ним. Блейда ждала такая счастливая встреча, какой он еще утром и представить не мог. Шона поцеловала сперва Блейда, потом Кита. Потом ее сменил Дерк и сгреб Блейда в охапку. Сам он при этом столкнулся с Марой, которая уже успела облобызать Кита, а теперь поворачивалась к Блейду.
— Блейд! — охнула Мара. — Так я послала тебе не ту одежду?
— Я просто начал расти! — сообщил ей Блейд, высунув голову из-под мощного крыла Калетты.
Он оказался зажат между Эльдой и Доном, которые попытались сплясать вокруг него грифоний танец, не замечая Дерка, стремившегося обнять и Кита, и Блейда одновременно. Грифоньи клювы поглаживали Блейда по лицу и пощелкивали о клюв Кита. Три пары рук пытались обхватить их со всех сторон. Крылья нежно похлопывали вернувшихся. «Ну надо же! — подумал Блейд. — А я-то думал, что у нашей семейки никаких родственных чувств и в помине нету! Эх, сюда еще бы Лидду!»
Не успел Блейд об этом подумать, как появилась и Лидда. Она спикировала сверху, а потом притормозила, эффектно раскинув крылья.
— Хвала богам! А то я так волновался!.. — воскликнул Дерк.
— Ага, отлично. Теперь все на месте, — сказала Калетта.
Блейд поднял голову — посмотреть, как же Лидда сюда пробралась. И заметил кончик огромного Чешуева когтя, рассекающего магический купол. Несколько мгновений сквозь молочно-белую стену был виден лишь огромный силуэт дракона. А потом возведенные Дерком преграды утратили упругость и свернулись, а с неба хлынул поток света. Чешуй описал круг над домом, приземлился, подмяв под себя большую часть садовых чудищ, и сел. Голова его поднялась выше уровня верхней точки купола.
— Извини, что явился незваным, — пророкотал дракон, обращаясь к Дерку. — Нам надо поговорить.
На голове у Чешуя красовался измятый венец. То есть это Блейду сперва так показалось, что он измятый. Но если приглядеться, становилось ясно, что венцу нарочно придали необычную, изломанную форму, чтобы он нормально сидел на драконьей голове. Теперь он куда больше напоминал корону. А сверкающая золотая цепь, которую все считали обрывком, теперь была пропущена меж двумя выступами гребня на шее и застегнута на груди.
Сияющая Мара подошла к краю террасы — Лидда, которую она обнимала, шла рядом — и улыбнулась Чешую.
— Прошу прощения! Мне давно следовало бы сообразить, кто вы такой! Ведь вы тот самый Девкалион, что когда-то был королем драконов, я правильно понимаю?
— И, надеюсь, остаюсь им и поныне! — громыхнул Чешуй. Он вскинул увенчанную короной голову и оглядел драконов, рассевшихся на холмах вокруг Деркхольма. — Что скажете, драконы?
Драконы вскинули головы и разразились трубным ревом, приветствуя своего короля. Каждый дракон ревел на своей ноте, и их голоса слились в мощный гармоничный хор. Гномы попадали на пол и заткнули уши. Дом, терраса, земля — да вся долина! — содрогались. Блейд, оглушенный и потрясенный, подумал: «Так Оракул сказал, что меня будет учить магии дракон? Но почему?!»
Тем временем скопившиеся снаружи разгневанные Странники и чрезвычайно обозленные маги- проводники увидели, что купол рухнул, и хлынули в ворота. Когда Чешуй приземлился, они приостановились, потом снова двинулись и опять остановились, когда на холмах взревели драконы. Да и никто не смог бы даже шелохнуться под это трубное пение. Но стоило раскатам драконьих голосов стихнуть, как стоявшие
