Крестоманси указал на громоздкое кожаное кресло. Он вел себя вполне дружелюбно, но Мур подозревал, что это ничего не значит. Более того, он был уверен: за внешним спокойствием Крестоманси скрывается гнев. Мур осторожными шажками подобрался к креслу и сел. Кресло оказалось глубоким и покатым. Спина Мура сразу же заскользила по гладкой кожаной спинке, и его нос оказался на уровне коленей. Сидя в таком положении, он чувствовал себя еще более беззащитным.
— Доброе утро, — прошептал Мур, понимая, что уже пора нарушить молчание.
— Ты всерьез считаешь это утро добрым? — усомнился Крестоманси. — Как-то не похоже. Впрочем, у тебя должны быть на то свои причины. Но не волнуйся: я не собираюсь беседовать с тобой именно о лягушке. Понимаешь, я думал о тебе...
— Ну что вы, не стоило себя утруждать, — сдавленно пробормотал Мур, полулежа в кресле.
Ему вдруг пришло в голову, что если Крестоманси задумается даже о крошечной песчинке на краю Вселенной, эта песчинка сразу окажется совсем рядом.
— Да ничего страшного, — успокоил Мура волшебник. — Так вот, я начал о тебе думать из-за истории с лягушкой. Может, ты и немногим лучше своей негодной сестрицы, но я все-таки хотел бы тебе доверять. Как ты думаешь, могу я оказать тебе доверие?
Мур не понимал, к чему Крестоманси клонит, но уяснил только одно: тот не особенно ему доверяет.
— Кажется, мне еще никто... не оказывал доверия, — осторожно ответил мальчик.
«Не считая Дженет, — добавил он про себя, — причем только потому, что у нее не было выбора».
— Так, может, стоит попробовать, как ты думаешь? Я бы хотел, чтобы ты начал брать уроки волшебства.
Чего-чего, а уж этого Мур никак не ожидал. Он не на шутку испугался. У него бешено колотилось сердце и дрожали колени. Пытаясь унять дрожь, Мур в ужасе понял: как только мистер Сондерс начнет его обучать магии, сразу же выяснится, что колдовских способностей у него нет, и тогда Крестоманси начнет снова и снова размышлять об истории с лягушкой.
Мур проклинал то мгновение, когда он испугался за Дженет и решил взять вину на себя.
— Ой, что вы, мне никак нельзя этим заниматься! — взмолился он. — Случится что-нибудь ужасное. Вы не должны мне доверять. Я злой. У меня черная душа. Я испортился, пока жил у миссис Шарп. А если я научусь колдовству, то от меня можно будет ожидать чего угодно. Видели, как я поступил с Юфимией?
— Вот я и хочу, чтобы подобное не повторялось. Мне будет спокойнее, если ты узнаешь, как и что делать.
— А вдруг я начну творить зло намеренно? — не унимался Мур. — С вашей помощью это будет совсем нетрудно.
— Да ты можешь обойтись и без нашей помощи, — задумчиво произнес Крестоманси. — Рано или поздно твой колдовской дар себя обнаружит. Никому еще не удавалось скрывать его вечно. Но почему ты считаешь себя настолько дурным?
Вопрос застал Мура врасплох.
— Я ворую яблоки, — нашелся он, — и... и мне понравились некоторые затеи Гвендолен.
— Знаешь, да и мне тоже, — неожиданно признался волшебник. — Кто мог знать, что еще она выдаст? Помнишь процессию мерзких тварей? А четырех привидений?
Эти воспоминания заставили Мура содрогнуться.
— Итак, ближе к делу, — с ласковой улыбкой обратился Крестоманси к Муру, словно не замечая, что тот не на шутку встревожен. — С понедельника Майкл начнет заниматься с тобой основами магии.
—
— Что ж, будет весьма небесполезно, если ты заставишь воды Ла-Манша расступиться, — весело заметил волшебник. — Подумай, скольких путешественников ты избавишь от морской болезни. Не переживай — никто не заставляет тебя вытворять фокусы в духе Гвендолен.
Мур уныло потащился в класс, и попал на урок географии. Мистер Сондерс был вне себя от гнева: Дженет не знала, где находится Атлантида.
— Откуда мне знать, что речь идет о материке, который мы называем Америкой? — пожаловалась Дженет Муру за обедом. — Зато я попала в точку, назвав инков правителями этой страны. Но что с тобой, Мур? У тебя слезы на глазах. Надеюсь, он не узнал о мистере Бисвосе?
— Нет, но дела все равно плохи, — вздохнул Мур и рассказал о встрече с Крестоманси. — Только этого нам не хватало! — всплеснула руками Дженет. — Да, неприятности сыплются со всех сторон. Но, может, все не так плохо? Думаю, тебе стоит попробовать себя в колдовстве. Давай-ка после занятий заглянем в книжки, так любезно оставленные нам доброй и милой Гвендолен. Вдруг у тебя уже сейчас что-нибудь получится?
Снова начался урок, чему Мур несказанно обрадовался: ему ужасно надоело меняться с Дженет тарелками. Кстати, носовой платок Джулии уже почти изодрался в клочья: не выдержал такого множества узлов.
После уроков Мур и Дженет взяли книги Гвендолен и пошли с ними в комнату Мура. Девочка восхищенно огляделась:
— Эта комната нравится мне куда больше моей. Она такая светлая. В своей комнате я чувствую себя не то Спящей Красавицей, не то Золушкой, а обе они были до невозможности слащавые девицы. Ну-с, приступим к работе. Надо выбрать заклинание попроще. Взяв по книге, они расположились на полу.
— Вот бы научиться превращать пуговицы в соверены, — загадал Мур. — тогда мы смогли бы заплатить мистеру Басламу.
— Не пора ли сменить тему? — прервала его Дженет. — Сколько можно себя мучить? Попробуем-ка лучше вот это: «Простое упражнение по подъему предметов. Возьмите маленькое зеркало и положите его так, чтобы в нем отражалось ваше лицо. Продолжая глядеться в зеркало, трижды обойдите его противосолонь и при этом повторяйте (два раза про себя, а в третий раз вслух): 'Зеркальце, зеркальце, в воздух поднимайся, зеркальце, зеркальце, там и оставайся'. Зеркало должно подняться». Думаю, Мур, это у тебя получится.
— Надо попробовать, — неуверенно сказал мальчик. — А что такое «противосолонь»?
— Против движения солнца, — тоном всезнайки ответила Дженет.
— А я-то думал, это значит — ползком...
Вид у Мура был жалкий. Дженет озабоченно посмотрела на мальчика:
— Я, конечно, понимаю — ты еще маленький, но все равно начинаю беспокоиться, когда ты выглядишь таким испуганным. Тебя кто-то обидел?
— Да нет. Почему ты так решила?
— Видишь ли, у меня никогда не было брата... Ладно, бери зеркало.
Мур достал из комода ручное зеркальце и аккуратно положил его на пол — точно посредине комнаты.
— Вот так? — спросил он.
— Так раз это меня и смущает, — вздохнула Дженет. — Ты ждешь, пока я скажу тебе, — как поступать. Постарайся не быть таким добрым и послушным, хорошо? Это действует мне на нервы... Итак, — продолжила она, — ты видишь свое отражение?
— Только его и вижу.
— Забавно, а я вижу
— Думаю, у тебя скорее получится, чем у меня, — опять загрустил Мур.
И они оба стали ходить вокруг зеркала и хором произносить заклинание. Внезапно открылась дверь и вошла Мэри. Дженет с виноватым видом спрятала книгу за спиной.
— Ага, вот и он, — сообщила горничная пришедшему с ней незнакомому парню. — А это Уилл Саггинс, кавалер Юфимии. Он хочет поговорить с Эриком.
Уилл Саггинс был высоким, крепким и довольно симпатичным. Его одежда выглядела так, словно он наспех почистился, проведя целый день в пекарне. Он весьма недружелюбно посмотрел на Мура.
— Это ты превратил Юфимию в лягушку? — спросил мальчика Уилл Саггинс.
— Да, — ответил Мур. А что еще он мог ответить в присутствии Мэри?
