Эффи спрятала мешочек с травами в котомку. Странная штука эта водка, думала она, держась за пояс Дрея, пока они скакали на красивом вороном жеребце Орвина Шенка в сторону Клина. Вон какие просторы вокруг. До ближайшего дома надо ехать не меньше часу на север, а это значит, что если случится что-то страшное, тебе негде будет укрыться — а ей хоть бы что, только слегка беспокойно, самую чуточку. Эффи икнула. Не так уж и страшно на открытом месте, если едешь на коне и голова брата загораживает то, что у тебя впереди. А по бокам в поднятом капюшоне почти ничего и не видно.
— Слезай, малютка, приехали, — сказал Дрей, и Эффи не сразу поверила, что они находятся на дальнем краю Старого леса. Дрей с усмешкой объяснил, что она проспала полдороги, но Эффи опять-таки не поверила. Где это слыхано, чтобы Эффи Севранс спала под открытым небом?
Тем не менее она зевнула во весь рот. Рейна подошла, чтобы помочь ей слезть, и сказала:
— Ты вся раскраснелась, и пахнет от тебя водкой. Что эта сумасшедшая с тобой сотворила?
Эффи промолчала. Нельзя сказать, чтобы она так уж любила Безумную Бинни, но ябедничать тоже нехорошо.
Рейнины серые глаза стали совсем как кремни, и Эффи вдруг поняла, что та говорит так резко потому, что беспокоится за нее. Эффи посмотрела вокруг. У крытой повозки, запряженной парой лошадок одинаковой масти, стояли двое мужчин. В том, что пониже ростом, она узнала Драсса Ганло, сына Меррит; второй, если судить по светлому плащу и луку из оленьего рога, был орлиец. Драсс, заметив, что Эффи смотрит на него, помахал ей рукой. Он коренастый, у него уже намечается брюшко, а на голове рыжий пушок, как у младенца. Насколько Эффи знала, он не давал присяги клану, да ему это и не нужно. Драсс Ганло торговый человек. Дрей подошел к нему, и они, обменявшись рукопожатием, заговорили о чем-то. Дрей был на пустошах, когда там погиб отец Драсса. Можно порой забыть о сокровенных узах, связывающих членов одного клана.
— В повозке есть еда, одеяла и запасная одежда, — сказала Эффи Рейна. — Я подумала, что крыша над головой сделает твое путешествие более легким. Но тебе, конечно, не обязательно сидеть в фургоне все время. Можешь, когда захочешь, сесть на козлы с Драссом и Клевисом Ридом. Ехать вы будете довольно медленно. Драсс полагает, что доставит тебя на место через неделю, если погода будет хорошая. Он славный человек, Эффи, и делает нам одолжение, согласившись тебя взять. Он едет в Орль за свежим мясом, и крюк в сторону Дрегта, да еще в эту пору года, ему совсем ни к чему. Будь с ним любезна и молись, чтобы погода не испортилась.
Эффи, которую стало немного подташнивать, кивнула. Рейна заметила, что ей худо, и улыбнулась впервые с тех пор, как Эффи приехала.
— Милая ты моя. — Она отвела назад волосы девочки. — Смотри только не напачкай в повозке. Нельзя подвергать доброту Драсса столь тяжкому испытанию.
Они обе рассмеялись, и трое мужчин обернулись к ним. Рейна обняла Эффи за плечи.
— Пойдем. С Клевисом, кажется, ты еще не знакома.
Что-то во взгляде Дрея позволило Эффи догадаться, что он нарядился так красиво не ради ее проводов, а ради Рейны Черный Град.
— Рассказал ты Дрею об Увечных у Черной Ямы? — спросила Рейна у Драсса, подойдя к повозке. Если она и заметила, что Дрей оказывает ей особое внимание, то ничем этого не показала. Она поставила ногу на ступеньку фургона и смотрела только на Драсса Ганло.
— Да что говорить-то, — пожал плечами тот. — Я слышал только, что один старатель заметил одинокого всадника на холмах восточнее рудника. И под тем всадником был мохнатый конек, на которых обычно ездят Увечные.
Дрей сразу посерьезнел. Черная Яма — это самый большой серебряный рудник в клановых землях. Черный Град добывает там серебро уже две тысячи лет, и все благосостояние клана зависело когда-то от этого рудника. Мордрег Черный Град, Кротовый Вождь, собственными руками вынул из Черной Ямы первую горсть земли, а из первого взятого оттуда самородка выковал браслет для своей юной невесты. Плохо только, что рудник расположен так далеко, у голых холмов на самом севере клана. От него до круглого дома четыре дня быстрой езды. Эффи мало что знала о Черной Яме, потому что люди, жившие там, держались особняком от остального клана. Проживали они в домиках из блестящего рудничного камня, и лишь немногие из них давали присягу. В круглый дом они приезжали дважды в год, чтобы поменять руду на провизию.
— А рудничные что ж, не преследовали его? — спросил Дрей.
Драсс снова пожал плечами. Он одевался не как черноградец, без всяких отличительных примет своего клана: короткий плащ из бурой шерсти, а внизу кожаные штаны и куртка.
— Кто их знает. Я больше ничего не слышал. — Зеленые, как у матери, глаза Драсса сверкнули, напомнив Эффи дядюшку, Ангуса Лока. — Думаю, беспокоиться не о чем. Кому нужно нападать на Черную Яму? Оттуда разве что породу можно взять, ведь серебра там не выплавляют.
Дрей кивнул, а Эффи подумала: неужели брат не видит, что Драсс Ганло говорит неправду?
— Я все-таки поговорю об этом с Мейсом, — сказал Дрей. — Надо, чтобы северный пограничный дозор наведывался к руднику почаще.
— Дело хорошее, однако нам пора. — Драсс почесал нос ребром ладони. — Клевису не нравятся вон те тучи — «темные лошадки», как он их называет. Говорит, что нельзя сказать, что они нам преподнесут и когда. — Драсс взглянул на орлийца, ища подтверждения.
Клевис Рид держал свой роговой лук так, что Эффи понимала: он стоит на страже. Его светлый плащ отливал серым, как грозовые тучи или старый снег. Сам Клевис высокий и тощий, а такого длинного лука, как у него, Эффи еще ни разу не видела. На добрый фут длиннее своего владельца и подбит телячьей шкуркой, сквозь которую просвечивает зеленоватый рог. Клевис бросил скорбный взгляд на небо и кивнул.
— День, считай, наполовину прошел. Хорошо, если нам хоть пару лиг дотемна удастся проехать.
Драсс, улыбнувшись Дрею, взобрался на козлы.
— Раз орлиец так говорит, надо слушаться, не то беды наживешь. Полезай-ка в повозку, Эффи. Я там лавку поставил, чтобы сидеть на ней. Там тебе будет уютно, только за гвозди смотри не зацепись.
Эффи посмотрела на Рейну, потом на Дрея. Как быстро все происходит — не может же она вот так сразу взять и уехать?
Рейна подвела ее к задку фургона, то и дело касаясь ее щек и волос.
— Я приеду тебя навестить, когда весь этот шум уляжется. Как только ручьи побегут, я буду там, вот увидишь.
Рейна тоже говорит неправду, хотя ей и хотелось бы навестить Эффи. Девочка потупилась. Колеса продавили в мягкой земле две глубокие колеи, и предприимчивый черный дрозд искал в борозде червяков. Эффи уже перестало тошнить, только голова как-то отяжелела. От головной боли помогает отвар из хвои, вспомнила она ни с того ни с сего.
— Береги себя и передай привет моей сестре.
Эффи кивнула, не поднимая глаз. Рейна стиснула напоследок ее плечо и отошла.
— Ну что, малютка, — сказал голос Дрея, — обещаешь не забывать меня?
Еще один кивок. Черный дрозд вытащил червяка из грязи.
— Я почему-то ни разу не говорил тебе, как ты похожа на нашу мать.
Это заставило Эффи поднять глаза. Дрей улыбнулся, но невесело, и улыбка тут же пропала.
— Лучше всего мне запомнились ее волосы. Точно такие же, как у тебя.
Дрей смотрел на нее и ждал. На этот раз победил он: Эффи не смогла вынести этого ожидания и обняла его первая.
— Только ты да я, — прошептал он и отстранился.
Руки Клевиса Рида подняли ее, посадили в повозку и опустили за ней промасленный холст. Стало темно, и Эффи ничего не видела, но запахов тут было много. Пахло сеном, опилками и старой мочой — кого это угораздило справить нужду прямо в повозке? Еду, собранную для нее Рейной, Эффи унюхала еще до того, как разглядела мешок. Медовые коврижки, жареная гусятина и свежий хлеб — ужин, достойный вождя.
Эффи перепугалась, когда Драсс щелкнул кнутом и повозка пришла в движение. Все здесь, кроме ее самой и ее поклажи, было крепко привязано, и Эффи поспешно ухватилась за что-то. Она чувствовала, как повозка поворачивает, слышала голос Драсса, погоняющего лошадей. Под полом скрипели колеса, и все
